– Из чего сделана шишка?

– Не могу сказать.

– Почему?

– Сам попробуешь.

– На Химии, или меня куда?

– Сразу на Зону, – не на шутку разозлившись прокукарекала Лиговка, не высовываясь из окна, как обычно, а только, прозвенев сковородками:

– Хоть бы трахнул, прежде чем уходить в тыл на личном, практически, бронепоезде.

Ван даже не понял, что это она сказала, и добавил:

– Возьми ее к себе поваром, на меня она всё равно не похожа, ибо не только знаю, что засланная, но верю: предаст при первом чп Ману.

– Я сегодня с ним не поеду, – прозвенело из окошка раздачи.

– Завтра заедешь, – посоветовал и Ван, – а то упрется, вообще трахать некого будет.

– Мне всё равно.

– Почему, стесняешься?

– Да.

– Почему?

– Боюсь узнают.

– Другая есть, что ли?

– Да.

– Здесь все к этому привыкли – больше одного вечера никто не переживает, что он или она уже не с ним. И знаешь почему? Очень верят, что жизнь всё равно уже кончена.

– У меня другой вариант приближения к страху.

– А именно?

– Я уже ездил за одним паровозом с одной Прохиндиадой.

– И? Ах, и! Ничего.

– Ни ее,, ни паровоза?

– Да, мистер, так точно, всё, что, казалось, уже нажито почти что посильным трудом – пропало безвозмездно.

– Здесь ты ошибаешься, у нас за такие вещи платят.

– Не кровью, надеюсь?

– Да, не кровью, и это жаль, но вот приедет Ман, разберется, и тогда, если не успеете отвалить куда-подальше – или женишься, или алименты будешь всю жизнь платить, но, увы, не своим детям.

– Так, какой выход? – уже полностью растерялся я.

– Я уже сказал, какой: получи бронепоезд и на мост.

– Надеюсь, этот мост находится где-то недалеко, а не как обычно.

– Не знаю, что у тебя бывает обычно, но ты прав, этот мост в Хер-Мании.

– Да вы что?!

– А что?

– Какой смысл его брать, не понимаю.

– Ты на столько в себе уверен, что даже вопрос не ставишь своей правоте.

– Так война-то уж кончилась.

– Из-за того, что в прошлом не взяли один немецкий мост через Эльбу, нам пришлось положить пятьсот тыщ при взятии Берлина.

– И теперь рожать, что ли, некому?

– Ты рассуждаешь почти естественно и совсем не позорно, но вот некоторые менетики обещали устроить нам в честь победы мартено-генез, – а.

– Ясно, а пока так и не получается, и не получается. Думаю, им надо было изобрести литейную машину, как Дудинцеву – тогда, авось, как и его роман, смогли продавать даже на экспорт.

– Что именно, я что-то не поняла? – высунулась из окошка эта Гудини местной кухни, потому что я пока так и не принял окончательного решения, что не с ней же ездил на местный необитаемый остров.

А с другой стороны: больше никого не было. Но как предупреждали в разное время Ляо Цзы и Сократ:

– Это еще не окончательное решение, ибо из будущего может быть видно:

– Еще пару тех, кого раньше еще не предполагалось даже в проекте.

– Пока не будем думать о плохом, – опять уронила алюминиевую шленку проказница за окном раздачи.

– Может быть, нам повезет, – сказал я.

– Здесь не игорный дом, чтобы делать ставки.

– Да пусть поставит, – сказал Ван, вынув из супа, брошенную ему кость, хотя и небольшого размера, что по Ляо и Сократу могло означать:

– Еще будут гости-то.

И вот это:

– Гости, – всегда неприятно режет слух.

– Пожалуй, полдник я возьму с собой, – сказал я, – ибо надо проверить, не отвернул ли кто пробку на бронепоезде.

– Проверь, проверь, не все ли яйца еще без тебя пожарили, – опять начала судачить Застенка.

– Небось, не твои, – успокоил Ванов, – у вас в дороге будут свои куры.

– Их можно есть?

– На обратном пути.

– Сказки! – почему-то рявкнул я.

– Он не верит, что обратный путь планируется, – даже попыталась высунуть голову через непомерное окошечко государыня рыбка.