- Гюнель Захаровна, вы что, на пляже? Разлеглись тут, - стал журить.

Сын добавил тоже свое слово. Наконец она успокоилась от смеха, который эхом отразился в моих чреслах. Гюнель заняла сидячее положение и послала строгий материнский взгляд на нас двоих. Я поспешил сбежать с поля битвы к своим подопечным.

По окончания тренировки попросил ее задержаться, пока дети убежали переодеваться. Вытирая мокрую шею и лоб полотенцем, приблизился на метр к Гюнель, остановился.

- Гюнель, гм. Я могу пригласить тебя на свидание? Ты мне очень нравишься, - я автоматически переходил с ней на “ты“оставаясь вдвоём. Она молчала, переваривая мою просьбу, размышляя, какой выдать ответ.

- Зачем? - глупый вопрос-ответ с ее уст.

- Повторюсь: ты мне нравишься как девушка и я хочу ухаживать. Прошу, не отказывай, дай нам шанс.

В ней шла борьба, желание ответить согласием так и витало в воздухе, но она сказала:

- Нет!

- Ожидаемо, - я хмыкнул, скривив рот. - Но я не сдаюсь. До встречи.

Гюнель, строго взглянув в последний раз, развернулась, исчезая в проеме двери, оставляя нотку разочарования и возбуждения после себя. Я знал, что будет нелегко и готов побороться. За такую стоило.

Делая подсечку сопернику,
не боишься проиграть?!

Кумитэ*- "переплетенные руки", приём. Японское боевое искусство.

6. Глава 6. Ухажёр.

Гюнель.
Весь следующий месяц я исправно посещала тренировки, не давая повода к нареканию, претензиям и флирту. Дамиров исправно надрывал мое тело, за эти два месяца уже так привыкшее и благодарное к нагрузкам. Регулярные спарринги проходили буйно, эмоционально и горячо. И каждый раз я уже с нетерпением ждала заветных двух часов. И каждый финал занятия Халид снова звал меня на свидание, обещая удовольствие от своего присутствия в обстановке вне стен зала. Я приводила весомые доводы себе и ему, почему не могу пойти с ним. У меня был сын, который требовал внимания, работа, что отнимала времени не меньше, и страхи. Страх им увлечься. Я адекватно себя оценивала. Наша разница в возрасте, его разгульный молодежный образ жизни и отсутствие семейного опыта, - это заметно перевешивало к отказу. В какой-то момент он вспылил, разозлился.

- Гюнель! Ты можешь хоть на миг забыть о моем возрасте? Я устал от твоих отпирательств. Вижу же, что нравлюсь тебе не меньше.

Но я была упертая дура, или не дура, не позволяющая себя соблазнить молодцу. Несколько раз мне приносил цветы курьер. Адрес узнать не трудно и я не удивлялась нежным букетам роз. Белым, алым, коралловым. И каждый раз, находив в них записку с одинаковым, написанным витиеватым подчерком, текстом: “Гюнель, прошу, согласись”, утыкалась лицом в бутоны, тихо плакала. Но на тренировках делала вид, что никаких букетов и в руках не держала, и видела по глазам, как он ждет хотя бы краткое “спасибо”.Однажды ему все же удалось затащить меня в ресторан. Ну, как ресторан, скорее кафешку быстрого питания с большим количеством десертов. На календаре октябрь, перелистывая свои дни, приблизил день Его рождения. Собственно никто о нем и не знал, ведь тренировал Дамиров временно. Никто и не ожидал, что в этот день, завершив занятие по каратэ, он сообщит:

- Ребята, минута внимания: приглашаю всех в кафе, кто хочет и может. У меня отличный повод поесть вкусняшек.

Ребята в восторге от предстоящего, начали задавать вопросы.

- У меня днюха, - заговорщически произнес Халид, чем и вызвал бурю одобрения.

Дети побежали к нему: кто-то повис на его предплечье, кто-то жал руку, девочки более смелые, приложились к щеке. Но Он смотрел лишь на меня. На мою реакцию. Знал же, гад, что я не смогу отказаться. Заметив мое согласие, произнес тихо: -Yes.