- Прощены, поторопитесь, - и, подтолкнув ее в область поясницы, направил в сторону зала.

Гюнель.
Тренировка проходила в стандартном режиме. Тело мое каждый новый раз все легче воспринимало нагрузки и в душе я радовалась, что все же начала заниматься. Бодрость тела придавала сил и духу. Пришло время для поединка и, раздав детям инструкции, теперь он шел ко мне. Я вся сосредоточилась.

- Гюнель, ты готова, - он скорее утверждал, чем вопрошал, оглядев меня с головы до моих голых стоп, довольный выполняемым инструктажем. - Идем на маты. Сейчас будем производить кумитэ* - встреча рук. Главное правило в расслаблении корпуса и мышц.

Он озвучивал правила, при этом постоянно касаясь меня, поворачивая, нагибая, но не навязчиво, а чисто технически, сосредоточенно.

- Тело максимально легко и пластично, если ждешь нападения.

А я странно подчинялась его воле, молча кивала и выполняла действия. Находила приятным его касания к рукам, спине и бедрам, пусть и через хлопок.

- Так, отлично, - резюмировал мое состояние. - Научись вовремя себя расслаблять и будет успех. А теперь наоборот, группируй себя для атаки.

И стал показывать расстояние, позицию, стойку для нападения и обманные маневры.

– Запомни, в бою все средства хороши, но здесь, на подготовке нельзя бить в лицо, голову, пах.
Я впитывала его речь, как мантру, выстраивая список правил и установок в голове, не перебивая и отдавая тело в руки маэстро. Почему-то доверие стало безграничным.

- А теперь нападай на меня, - и расслабленно стал ждать моей атаки.

Я сделала выпад, он увернулся, отскочив. Довольно улыбаясь и подбадривая на следующий шаг.

- Хорошо, - услышала его похвалу.

Меня раззадорило. Все повторилось. Я нападала справа, потом меняла тактику, как он мне показал ранее, обманывая и предугадывая его будущий шаг. Меня захватила эта игра тел, рук и ног. Тело обрело другой формат, крылья и по инерции проворачивало движения, как будто в него вогнали чип с полной инструкцией боя. Я начинала понемногу уставать, тогда как мой соперник лишь улыбался и манил, прося раскрыть свои познания на деле. В какой-то момент, решив, что бой пора закончить, ловко перехватил мою руку, сделал подсечку под колено, завалил меня на мат. Быстро, легко, не причиняя вреда телу, а лишь моей гордости. Зажатая между плотным матом и упругим телом Халида, лежала и пялилась в свод высокого потолка надо мной, гадая лишь об одном, как доигралась до этой позиции и мужчине лежащем сверху, что не приходится мне ни мужем, ни любовником. Да и выглядели мы точно не как герои эротического кино. Вокруг шум и крики юных спортсменов, броски, удары. А мы словно в небе парим с парашютом, одновременно вырвавшие его кольцо. Елисей вырвал из атмосферы полета, подбежав с криком: "Мама! Ты ушиблась?"

Дамиров ловко вскочил на ноги, уже тянул мою ладонь с нежной улыбкой на устах. А мне стало смешно. Как давно не было. И, вытянув свою руку из его захвата, откинулась звездой, захохотала. Обстановка разрядилась, у сына исчезал испуг за меня, появлялась ехидная усмешка, говорившая: ”Мама, ты играешь не по правилам, нельзя так пугать свое дитя”.

Халид.
Пока кружил ее в тактике боя, держал себя в руках, не распускал до неприличия, хотя и безумно хотел. Но дико радовался ее тесному присутствию, вдыхая теплый сладкий запах ее вспотевшего тела, и лишь сожалел сейчас об одном, что мы не наедине. А может и к лучшему, что мы были не одни. За себя не ручался. Я желал ее уже всем своим существом, хотел выкрасть как пещерный человек и спрятать от всего мира. Я готов был к ухаживаниям. Столько сколько потребуется. Ее возраст не мог вбить клин. Не мог же? Или мог? Я боялся даже думать об ее отказе. Благодарен ее сыну, что вовремя подскочил к матери. Ощутив ее тело в позиции лежа и под собой, чуть не потерял рассудок. Ее удивленные глаза, приоткрытый рот, обескураженность рвали на клочки мою сдержанность. Хотел одного: впиться в эти естественные губы, запустить ладони в волосы, прогнуть ее тело, подстраивая под своё и любить, любить… С трудом оторвался, сменив позицию, напуская строгий тренерский вид.