До рассвета оставалось не так уж много времени, но я все же решила прилечь, чтобы хоть немного отдохнуть.

Блуждая в сонном царстве, я чувствовала легкую тревогу. Меня куда-то тянуло и я не понимала, куда именно.

Перевернулась на один бок, потом на другой… Тяжко вздохнула, а потом, словно от толчка распахнула глаза, подпрыгивая на скрипучей кровати, выделенной для Айрин.

– Рассвет! – ахнула испуганно. – Дери тебя за ногу! Рассвет!

Впопыхах схватив уже заранее приготовленную пачку денег, которая со стороны казалась внушительной, я накинула на нее кусочек ткани, найденной в крохотной ванной комнате, прилегающей к спальне.

Выскочила в коридор, оглядываясь, ведь не хотелось попасться кому-то на глаза.

Мышкой шмыгнула к кухне, через нее на улицу.

Петляя между кустов, словно заяц, я вышла к ограде, наблюдая осунувшееся лицо измученной женщины…

– Дочка, – печально улыбнулась она. – Ты пришла…

21. 20. Ты сама себя закопаешь

Настя

– Возьми, – протянула пачку денег, смотря в полные слез глаза матушки Айрин.

– Дочка… – замотала она головой, не спеша брать то, что ей предлагали. – Спасибо тебе, даже не знаю, как благодарить. Ты постоянно из-за нас с отцом попадаешь в затруднительные ситуации.

– Я бы хотела поговорить с ним.

От моих слов глаза женщины широко распахнулись, а нижняя губа затряслась.

– Правда? – прошептала она. – Спустя столько лет ты решила с ним поговорить?

«Да кто-нибудь мне уже объяснит,, что здесь творится?! Сплошные тайны и загадки!»

– Да, – осторожно кивнула, подхватывая руку матери и вкладывая в распахнутую ладонь пачку денег. – Решила.

– И ты больше на него не злишься? – осторожно спросила она.

«Знать бы еще за что именно я должна злиться на него… Хотя, даже не знакомая с ним, мне уже хочется плюнуть в его рожу!»

Не спешила отвечать на заданный вопрос, ведь сейчас можно было подобрать верные слова и узнать хоть немного информации.

– Он, конечно, виноват… – я покусала нижнюю губу, делая задумчивый взгляд. – А ты? Как ты считаешь? Стоит ли мне увидеться с ним?

– Я не знаю, дочка, – замотала головой женщина. – Он не имел никакого права трогать тебя…

«Трогать?! – ахнула я мысленно, едва удерживая прежнее выражение лица. – В каком смысле трогать?! Что этот шакал сделал с Айрин?!»

– Но он был пьян и зол, ведь не ожидал услышать от тебя отказа. Думал, что ты беспрекословно подчинишься…

– Подчинюсь?! – вырвался рык из моей груди.

– Ты права, – грустно кивнула матушка Айрин. – Это мерзко. И я очень рада, что тебе удалось собрать в себе силы и отстоять свое будущее! Никогда не забуду, как ты покидала родной дом с рассеченной губой… Но зато сейчас ты свободна, чего нельзя сказать о наложницах достопочтенных господинов, к одному из которых отец хотел отправить тебя в обмен на приличную сумму денег…

«Что?! – у меня на данный момент не было ни одного приличного слова, только нецензурная брань. – Этот мерзавец хотел продать свою дочь, словно постельную грелку?! А когда она отказала, то избил ее?! И после всего этого Айрин еще денег ему давала?! Уму непостижимо!»

– Он потом так раскаивался, – женщина приложила ладони к груди, но что-то мне подсказывало, что раскаивалась именно она, а не животное, живущее вместе с ней.

– Сомневаюсь! – хмыкнула, испытывая клокочущую ярость в груди. – Такие, как он, не знают, что такое раскаяние!

– Дочка…

– Здесь немного, – перебила ее я, не желая и дальше продолжать столь неприятную тему разговора, – через три дня приходи снова, я дам еще.

– Спасибо тебе, – склонила голову матушка Айрин. – Даже не знаю, в кого ты такая сильная духом родилась?