– Дочка! – закричала незнакомая для меня женщина.

Я сбилась с шага, замирая, но потом, сделав глубокий вдох, снова пошла вперед, даже не представляя, зачем именно она сюда пришла.

– Прости меня, родная, – заревела женщина, когда я подошла к высокой ограде из металлических прутьев. – Прости, что осмелилась прийти сюда…

Я рассматривала ее опухшее от слез лицо, замечая на скуле синяк, а под носом остатки свежей крови…

– Вас… – я судорожно вздохнула, чувствуя, как от этого зрелища задрожали руки, – избили?

– Вас? – вскинула она на меня усталый взгляд.

– Тебя, – прочистила я горло, испытывая нешуточную тревогу. – Тебя избили?

– Да не это сейчас важно, – всхлипнула она, склоняя голову и пряча глаза, – я никогда бы не пришла сюда. Знаю, как для тебя важна эта работа, ведь только благодаря ей мы с отцом еще живы…

«Какого черта здесь происходит?» – занервничала я.

Спиной чувствовала взгляды слуг, которые словно специально вывалили всей толпой на улицу, разглядывая то, что происходило возле ограды.

«Вороны любопытные!» – злобно скрипнула зубами, хаотично соображая, как бы быстренько все выяснить и вернуться в дом.

– Сейчас приедет герцог… – намекнула, чтобы матушка Айрин быстрее излагала свои мысли.

– Дочка, – голос женщины сорвался, и она прижала к глазам грязный рукав потрепанной кофты…

«Почему… – шокировано смотрела перед собой. – Почему она в таком плачевном состоянии?»

– Отец снова начал играть… – матушка Айрин судорожно вздохнула, пытаясь побороть рвущийся на волю поток слез. – Он проиграл все деньги, которые ты дала нам неделю назад.

– Тебе нужны деньги? – нахмурилась я.

– Нет… – замотала она головой. – То есть да, только… Только это еще не все…

– Я прошу тебя, – вцепилась пальцами в металлические прутья, внутренним чутьем ощущая, что нужно решать со всем этим как можно скорее, – говори, не останавливайся. Скоро приедет…

– Герцог, – закончила за меня женщина, шумно сглатывая. – Я поняла тебя. Отец проиграл дом, Айрин… Ему дали месяц, чтобы он отдал долг или придется искать другое жилье…

– Кто тебя избил? – спросила, находясь словно в каком-то кошмаре, в котором, куда не глянь, кругом одни проблемы.

На мой вопрос матушка Айрин лишь печально отмахнулась, пытаясь увильнуть от ответа.

«Бить женщину… Да на такое осмелится только самый настоящий ублюдок!»

– Что мне мое тело? – обреченно пожала она плечами. – Раны заживут, кожа излечится…

– Кто? – вновь спросила я. – Те, кто требуют денег?

– Нет, – отрицательно мотнула она головой. – Это не они… Отец, просто, был сильно расстроен, а я слишком много спрашивала, и он… В общем, все, как всегда, тебе ли не знать, дочка… – грустно улыбнулась она.

Мое сердце больно защемило. В эту секунду хотелось отправиться к мерзкому слизняку, который считался Айрин отцом, и посмотреть в его лицо, чтобы плюнуть в него. Проиграл дом, натворил дел и от злости избил свою жену!

«Истинный джентльмен и глава семьи, иначе и не скажешь!»

– Что нам делать, дочка? – коснулся слуха жалкий всхлип, пока я мысленно сжимала шею неизвестного мне мужлана. – Где нам теперь жить? На улице?

Внимательно посмотрев в ее глаза, я поняла, что не могу оставить в беде эту измученную жизнью женщину. По ней было отчетливо видно, что она успела изрядно хапнуть горя.

– Я попытаюсь помочь, – произнесла осторожно. – Приходи завтра, на рассвете.

«Что ж… Зайца воссоздать мне удалось. Посмотреть бы где-нибудь на крупную денежку, чтобы провернуть с ней иллюзорный фокус, который поможет решить проблемы матери. Только… – тяжело вздохнула, смотря в след едва передвигающей ногами женщины, – только это временная мера. Нужно что-то делать с отцом-игроком, который, по всей видимости, именно он и не дает ей спокойно жить…»