– Да вот же он, на тумбочке! Только, может, не надо тебе сейчас звонить? Или… впрочем, как знаешь!

Трясущимися руками Лёля схватила мобильник, принялась лихорадочно «листать» меню. Ага, вот!

Она поднесла телефон к уху, затаила дыхание. Давай же, давай…

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны досягаемости, – услужливо сообщил Лёле мобильник.

– Да нет же, нет!

Лёля вновь нажала кнопку вызова.

И снова услышала всё тот же вежливый автоматический голос, сообщающий ей, что в настоящий момент с данным абонентом связь не может быть установлена.

Да что же это такое?!

Откинувшись на подушку, Лёля некоторое время лишь с молчаливым испугом смотрела на настежь распахнутую форточку.

– Может, у неё, это… ну, с телефоном проблемы какие… – как-то не совсем уверенно проговорила мать. Потом она взяла из безвольной руки дочери мобильник, вновь положила его на тумбочку. – Или разрядился, может… всякое бывает…

– Закрой!

– Что?!

– Форточку закрой! – лихорадочно прошептала Лёля, испуганно озираясь по сторонам. – И двери прикрой… пожалуйста!

– Хорошо!

Поднявшись с кровати, мать первым же делом плотно прикрыла дверь палаты, потом подошла к окну. Перед тем, как захлопнуть форточку, вопросительно оглянулась на дочь.

– Закрой! – почти умоляюще повторила Лёля, обессилено откидываясь на подушку. – И пожалуйста… забери меня отсюда!

– Заберу! – возясь с форточкой, пообещала мать. – Завтра же утром попрошу, чтоб тебя выписали…

– Завтра?! – вновь вскинулась Лёля. – Почему завтра?!

Ответить мать не успела. Заскрипела, вновь отворяясь, дверь, и Лёля, вся похолодев от страха, испуганно на неё уставилась.

Но это оказался всего-навсего доктор, высокий и толстый, со смешными усами, переходящими на щеках в пушистые бакенбарды. И этот его немного комичный вид, как ни странно, совершенно успокоил Лёлю.

– Ну, как мы себя чувствуем? – проговорил доктор звучным басовитым голосом. – Лучше уже нам?

– Лучше! – вместо Лёли ответила мать, вновь подходя к кровати. – Домой вот просится…

– Домой – это хорошо! – сказал доктор, тоже подходя поближе. – Домой – это просто замечательно!

Он пододвинул табурет как можно ближе к кроватям и сел.

– Ну а теперь рассказывай!

Проговорив это, доктор замолчал в ожидании ответа.

– Что рассказывать? – прошептала Лёля и, немного помолчав, добавила: – Нечего мне рассказывать!

Доктор, конечно же, ни капельки не поверит её сбивчивому повествованию об внезапно ожившей игрушке. Ещё, чего доброго, за сумасшедшую примет, в психушку направление выпишет…

– Нечего мне рассказывать! – уже более решительно повторила Лёля.

– Так уж и нечего? – улыбнулся доктор. – Что-то же с тобой произошло… или ты не помнишь, что именно?

Лёля ничего не ответила. Врать не хотелось, выложить всю правду – тем более…

– Расскажи, доча! – присев на самый краешек кровати, мать вновь взяла Лёлю за руку. – Всё доктору расскажи! Ведь что-то же тебя так напугало вчера?

– Вчера?

Лёле показалось, что она ослышалась.

– Так это случилось вчера?

– Что, это? – насторожился доктор, внимательно глядя на Лёлю. – Ну-ка, давай выкладывай всё как на духу!

Но Лёля ничего выкладывать не стала. Она лишь испуганно и как-то беспомощно взглянула на мать.

– Напугал её кто-то сильно, – вместо Лёли вновь заговорила мать. – Да так сильно, что…

– Что она пятерых прохожих исцарапала, а одного почти до крови искусала? – перебил её доктор, вставая. – Ладно, я ещё зайду чуть позже.

Он вышел, так и не прикрыв за собой дверь, но Лёли теперь было уже совсем не до двери. Огорошенная только что услышанным, она некоторое время лишь молча смотрела в стерильно-белую пустоту дверного проёма.