…Перед зданием администрации собралась вся Деревня (к тому моменту в ней числилось 46 душ). Дудукчи (семидесяти четырёх лет) уста Коло, тщетно пытался создать праздничное настроение. Дудук по сути своей инструмент, передающий грусть, тоску и ностальгию. Поэтому мероприятие больше напоминало панихиду. Женщины озабоченно переговаривались. Мужчины, регулярно поглядывая на дверь, тяжело вздыхали и очень сосредоточенно курили. Дети же, пытались заглянуть в единственное окно, занавешенное изнутри плотной шторой. Сто граммов домашней водки, выделенных Андо со стороны администрации для храбрости и устойчивости пальцев, закончились, так и не сделав своего дела. Что такое сто граммов для профессионального, высококвалифицированного труса с шестидесятилетним стажем? Сломанный в четырёх местах указательный палец Андо вот уже пятнадцать минут нависал в паре сантиметрах от заветной кнопки «POWER». На шестнадцатой минуте стоящий рядом (как инженерно-техническая элита Деревни) Гурген громко скомандовал:

– Поехали!

Со страху Андо нажал.

Через несколько томительных секунд компьютер включился и дал старт новому витку цивилизации в этой маленькой общине. «Эволюция» Андо достигла апогея!

Но это не означало, что он прекратил заниматься тем, с чего начинал карьеру: выкопать, донести, принести, передать и т. д.

Деревня

– Доброе утро! – стоя у калитки, бодро поприветствовал всех Андо.

Сурен, найдя спасительную лазейку, откинулся на спинку стула и по-хозяйски ответил:

– Доброе, Андо-джан! Проходи, позавтракай. Из дому идёшь, небось голодный?

Произнеся эту бородатую шутку, он громко рассмеялся, но не найдя понимания, тут же замолк.

Оценив обстановку, Андо, переступая с ноги на ногу, путаясь в словах, промямлил что-то вроде «нет, спасибо». И протягивая конверт, уже более отчётливо сказал:

– Я тут у Нвард был… По делам… Там у неё муж вернулся. Каро́. Из России. На два дня. Вот, Кнар-джан, это тебе. Весточку от сына привёз.

Продолжающие до этого момента смотреть друг на друга супруги резко повернулись в его сторону. Обычно, когда кто-то очень внимательно смотрел на Андо, он на всякий случай убегал, и сделал бы так же сейчас, но голос Кнар заставил его остаться.

– Господи! Что с ним? Что случилось? Заболел? Он? Ребёнок? Кто? Что?!..

– Нет, нет! Вот, просто деньги вам прислал, сто тысяч рублей, – скороговоркой выпалил Андо, быстро положил конверт на стол и… сел на стул.

– Ара молодец! Мо-ло-дец! Весь в меня! Вот, смотри, Гурген! Не сын, а золото! Кормилец! Молодец! Молодец! – не унимался Сурен.

Гурген

Отец Гургена сидел под деревом и курил. Возвращение сына домой стало для него знаковым событием, он расслабился и как-то совсем постарел. Дом построен. Дерево, под которым он сидит, посажено. Сын воспитан и уже женат. Мужчина, взваливший на себя всю ответственность за содержание семьи и хозяйства. Вардан очень гордился своим сыном и не скрывал этого. Каждый вечер надевал свой выходной костюм, оставшийся со свадьбы, и, прогуливаясь по Деревне, искал случая похвалиться сыном перед односельчанами. Случаи находились всегда. Не успевал он начать гордиться, как односельчане сами принимались хвалить Гургена – самого молодого за всю историю района главного инженера колхоза. Полгода Вардан провёл в радости и гордости, но на седьмой месяц вдруг понял, что кроме мелких дел по хозяйству ничем не занят, что всё бремя дома лежит на плечах сына. Именно тогда пришло ощущение ненужности, балласта, старости.

На следующее утро Вардан, взяв косу и позвав старого друга Чало, отправился на своё Поле. Настроение у него было просто замечательное (настроение Чало анализу не поддавалось в связи с его очень преклонным возрастом). Солнце светило ярче, птицы щебетали звонче, а трава… такой зелёной травы он не видел никогда. «Сын должен заботиться о своей семье, а я должен ему помогать, а не быть обузой».