— Отвлекающий маневр удался, — сообщает Рамон. — У тебя почти получилось.

Мне кажется, что он просто поддался. Но ни за что я не признаюсь в этом вслух. Не доставлю наблюдателям такого удовольствия.

Он отходит к другим ученикам, а я стою запыхавшаяся и счастливая. Бросаю взгляд на опешившую и бледную сестру — та, кажется, недооценивала меня все это время. Ну конечно, малышка Ноготок не могла взять в руки кинжал да еще и броситься махать им, точно полоумная. Это я-то! Та, что проводит дни за книгами и изучением лекарского дела.

Я и сама, признаться, в шоке. Но шок этот приятный.

— Значит ли это, что я могу брать у вас уроки? — задаю так мучающий меня вопрос.

Но Рамон Вудс качает головой:

— Мне не нужны проблемы ни с ректором, ни с Лейманом Аспеном. Я ценю место в Даркледже и не хочу рисковать им. Да тебе это и не нужно, Ноготок. Возвращайся в свою уютную комнатку и как следует отоспись перед следующим занятием.

Что за?..

— Зачем вы говорите со мной так, будто я чем-то хуже других учеников?

— Ты лучше, девочка, гораздо лучше, — возражает Рамон, и я вижу затаенную грусть в его глазах. — Ты можешь выбрать любую дорогу, так зачем тебе такая шаткая и неровная? Пойми, путь боевого мага — это натянутый над пропастью канат. Один неверный шаг, и ты сорвешься.

— А если я готова рискнуть?

Он снова качает головой.

— Ноготок!— испуганно вскрикивает Мира.

Бросается ко мне, но не может преодолеть стену из пламени.

— Уходи, девочка, тебе здесь не место, — произносит Рамон строгим голосом наставника. Но то не приказ, а скорее просьба. — Не заставляй сестру переживать. И отца тоже.

Так обидно мне не было, пожалуй, никогда в жизни. Как ужасно узнать, что у тебя есть способности к боевой магии, но не иметь возможности развивать их. Это удар ниже пояса. Запрещенный удар.

Но я могу понять и простить Рамона. На место преподавателя боевой магии метят многие, в том числе герои последней войны. Если из-за меня его лишат места, я никогда не прощу себе этого.

 Поникшими плечами раздвигаю огонь и перехожу ту черту, что отделяет меня от внезапно возникшей мечты. О боевом искусстве нужно забыть. Даже если будет больно.

Оказавшись по ту сторону, понимаю, что все еще держу в руке кинжал Рамона. Окрикиваю его через огонь.

— Возьми себе, это подарок, — разрешает он щедрым жестом. — Только папеньке не рассказывай, где была этой ночью. Он мне этого не простит. Да и тебе тоже. Не любит он нас, боевых магов. Пожалуй, даже презирает.

7. Глава 7

— Ну ты, Ноготок, даешь!

Таким возгласом встречает меня сестра. Глаза ее полны затаенного страха и немого восхищения. Она явно не ожидала от меня подобного поведения. Да я и сама удивлена не меньше.

И все же кинжал Рамона все еще у меня в руках. А значит, все то, что произошло, было правдой, а не разыгравшейся фантазией моего утомленного первым днем в академии мозга.

— А ты говорила, сестра твоя тихоня и вообще синий чулок! — добавляет Варун.

Порядком потрепанный, но не сломленный (по крайней мере, усердно делающий такой вид), он подходит ближе и заглядывает мне в лицо.

— Так и есть, — признаюсь, приветливо улыбаясь. — Я действительно обычно смирна и покладиста. Но сегодня – необычно. И для меня тоже.

Пока он рассматривает меня, я откровенно пользуюсь моментом и разглядываю его. Варун высок и статен. У него такие же длинные белые волосы, как у нашего с Мирой отца. Даже глаза похожи. Неудивительно, что сестренка влюбилась в Варуна с первого взгляда.

— И часто ты становишься такой… необычной? — лукаво уточняет он.

— Надеюсь, что нет, — отмахиваюсь я. — На самом деле это случилось впервые. Но хватит обо мне. Наконец-то мне удалось познакомиться с тем, о ком я столько прочла в письмах сестры.