5. ГЛАВА 4

Скоро рассвет. Первые лучи солнца уже пробиваются через кромки деревьев. Тёплая летняя ночь заканчивается и мне пора возвращаться в бунгало. Кто знает, позволят мне ещё хоть раз выйти на свежий воздух? Я не могу ничего сделать для будущего, но... А, была, не была. Знаю, что за мной наблюдают. Но не пристрелят же они меня, если я немного поплаваю?

Комбинезон и ботинки на толстой подошве остались лежать на берегу, пока я в полупрозрачном нижнем белье купалась в прохладной слегка солоноватой воде. Как же хорошо! На море штиль. Для полной идиллии не хватает только крика чаек над головой. Наверное, их уже не осталось на этой планете...

Я перевернулась на спину и взглянула на берег. Незнакомый мужчина в офицерской форме стоял рядом с кустами и пристально смотрел на меня. Кто он и что хочет? Чтобы я выбралась на берег? Но почему тогда он молчит? Ладно, в любом случае пора возвращаться в бунгало.

Выйдя из воды, внимательно осмотрела всё вокруг. Мужчины и след простыл. Даже отпечатков обуви на песке не осталось. Я раздвинула ветки живой изгороди в том месте, где он стоял, и увидела свёрнутый в рулон клочок бумаги. Быстро схватила его, сжала в кулак и зашла в бунгало, забыв о своей одежде, которая так и осталась лежать на берегу.

Короткое письмо не было подписано, но я сразу узнала изменённый подчерк сестры. В детстве мама специально учила нас писать левой рукой.

«Добро пожаловать в игру. Ешь, молись, люби. Твоя партия началась».

Почему Юлька написала анонимную записку понятно. Но что значат её слова? Ешь. Молись. Люби. Кажется, был очень старый фильм с таким названием, но я не видела его и сестра об этом знает. Так что кино здесь точно не причём. Она ничего не будет делать просто так, в каждом слове должен быть смысл. Вот только какой?

От размышлений меня отвлёк звук открывающегося замка. Я читала записку в ванной и ещё не успела принять душ. Интересно, кто решил навестить меня в столь ранний час? Но мне нельзя выходить в зал до того, как я приму душ. На потолке гостиной установлена камера, и наблюдатели могут заподозрить неладное.

Водные процедуры заняли не больше пяти минут, но за это время Вика, моя ассистентка, успела вымести песок с пола и протереть запылившиеся поверхности.

— Привет, - не знаю, что ей сказать.

— Доброе утро. Ты не спала сегодня? – Вика окинула взглядом неумело заправленную кровать.

— Нет. Вчера был тяжёлый разговор с Профессором. Ты надолго вернулась?

Я боялась услышать её ответ. Так хотелось верить, что моё заключение закончится и мне позволят вернуться к нормальной жизни. Если, конечно, можно говорить о нормальности в новой реальности.

— Надеюсь, надолго. Я так боялась, что ты не вернёшься, и меня отправят на Большую землю.

— Да брось ты эту тряпку. Я тоже очень рада тебя видеть, - обняла её за плечи и поцеловала в щёку.

Вика не услышала мою просьбу и пошла в ванную комнату, отмывать сантехнику. Я последовала за ней.

— Алиса, они хотят, чтобы я за тобой наблюдала, - дверь осталась открытой и моя помощница говорила очень тихо, едва шевеля губами.

— Ты всегда этим занималась. Ничего не изменилось, - ответила я равнодушно.

— Ничего?

Вика включила воду, намочила под ней записку от Юльки и засунула её в рот. Как же я могла забыть про неё, оставив на самом видном месте. Чёрт! Теперь всё пропало. Хорошо, если только меня накажут, а если всё-таки выяснят, кто написал письмо и кто передал? Тот мужчина в форме, должно быть, муж беременной девушки, с которой я разговаривала в Гнезде. Из-за меня его казнят. Девушку сошлют на Большую землю, а ребёнка отдадут на воспитание в чужую семью.