Видел ли я такое раньше? Возможно, но не в таких невероятных проявлениях.

Я уже сомневаюсь в том, признак ли это ума или абсолютной безмозглости.

Дикое желание выяснить это прямо сейчас заставляет перевести взгляд на опустевшую дорожку.

Сжав зубы, пихаю пальцы в карманы джинсов.

— Кхм… — подает голос Чернышов. — Я так понимаю, зеленый давно горит. Мишань, топай. — Положив ладонь на шею сына, подталкивает его вперед.

— Где зеленый горит? — пацан крутит головой.

На лбу моей сестры складка размером с палец. Лицо Романова обманчиво безмятежно.

— А что, Миллеры здесь? — интересуется у именинника Ольга Чернышова.

— Да, — отвечает тот спокойно, встречая ее взгляд.

Пилят друг друга взглядами, что очень смахивает на телепатический обмен информацией.

Тяну в себя еловые запахи, переводя глаза на небо.

— Ясно, — бросает Ольга. — Пошли, Мишань.

Шелест ног по дорожке.

— Ты идешь? — слышу голос сестры.

— Нет, — прикрыв глаза, разминаю шею. — Шнурок развязался.

— М-м-м… — тянет.

— Пошли, — бормочет ее муж. — Я есть хочу.

Мне самая дорога́ следом за ними, но желания налаживать связи подохло еще полчаса назад. В этом элитном обществе я гость и не ко двору во всех смыслах. Дело в деньгах, и не только. Очевидно, у моего бизнеса путь будет тернистым, как у гребаного канатоходца. Весь мой жизненный путь так и выглядит, зато, сука, не скучно. В пятнадцать мы с Любой выжили в аварии, оставшись сиротами. В отличие от нее, тот день я помню досконально. И как ее, пятилетнюю, из машины доставал тоже. Может, у меня тогда мозги повредились, а я и не заметил?

Открыв глаза, осматриваю опустевший периметр.

Развернувшись на пятках, сворачиваю на пустую дорожку, которая ведет черт знает куда, петляя между деревьями. Дойдя до развилки, чешу бровь и кладу на пояс руки, проводя логический анализ ситуации.

Большинство людей на развилках по наитию тянет вправо, но это у большинства. Есть еще меньшинство, у которого наитие с отбитым компасом. Свернув налево, выхожу на аналогичную дорожку, по пути не встречая ни одной души. Через тридцать метров понимаю, что уже был здесь сегодня. Между деревьев виднеется песочный пляж и темная поверхность озера.

Остановившись на кромке, вижу одинокую фигуру у воды. Опустив глаза на дорожку, вижу брошенные как попало белые женские туфли. Изящные до умопомрачения.

Шагаю на песок с четким желанием закрыть для себя один-единственный вопрос — нужно ли мне все это, или пора возвращаться в город, где у меня есть гарантированное место в постели у Ренаты. Женщины, которая умеет быть ласковой, хоть и не получает от меня того же взамен. На минуту мне показалось, что я небезнадежен и способен на большее, но теперь уже ни хрена ни в чем не уверен.

19. Глава 19. Глеб

Глеб

Кроссовки утопают в песке, делая мои шаги беззвучными.

Над лесом розовая полоска заката, но от романтики я сейчас далек. Когда пытаешься разгадать загадку, думать нужно головой, а не членом, правда, рядом с этой женщиной думаю я через преодоление.

Обняв руками загорелые узкие плечи, она смотрит вдаль, забравшись по щиколотку в воду.

Приближаясь, следую глазами мимо плавных лопаток вдоль тонкой линии ее позвоночника, которая убегает под платье где-то в середине гладкой спины. Ее кожа чертовски загорелая, и покрой платья с тонкими бретельками демонстрирует полное отсутствие каких-либо следов от купальника. И спереди, и сзади. Он есть только в зоне ее кружевных крошечных трусов. Узкая полоска внизу живота и спины, прямо под оглушительно будоражащими ямочками. То, что я наблюдал сегодня утром. Как это стало возможным, сейчас я просто не хочу гадать. Уверен, ответ мне либо очень понравится, либо наоборот.