Грубиян на одну ночь Мария Летова

1. Глава 1. Глеб

Глеб

— Блин, кондей у тебя есть? — изучает приборку моего «Форда» Саня. — Или ты принципиально страдаешь?

— Я похож на страдальца? — завожу мотор, чувствуя, как плавится задница.

Термометр показывает плюс двадцать восемь за бортом, но солнце уже катится в закат, так что осталось часа три этой невменяемой жары. Для середины августа погода ни хрена не типичная, но я потерплю, не маленький. Кондея в моем пятнадцатилетнем «Форде» нет. В этой недобитой комплектации не хватает много чего, но машину я не для комфорта покупал, а по необходимости. Главное ее достоинство — она на ходу, остальное мне сейчас по барабану.

— На выезде налево, — разваливается в пассажирском кресле мой зять. — Может, на моей поедем?

— У меня дежурство утром, — отъезжаю от ворот его частного дома, двигаясь между двухметровыми заборами.

Отмечаю ровность дорожного полотна и ландшафтный дизайн в виде высаженных вдоль дороги кустарников. Район, что называется, приличный. Зная Романова, думаю, что выбрал он его для ПМЖ неслучайно. Соседей здесь «простых» нет, все как на подбор непростые.

— А ты хорошо подумал? — слышу закономерный вопрос.

Четыре года опером в убойном отделе любого сделают легким на подъем, другое дело, что в охранке я никогда не работал, и его предложение трудоустроиться в охрану к городскому мэру действительно обдумал. Я, конечно, не Платон по части размышлений, но в моей жизни практически нет сдерживающих факторов. Был один — сестра, но Романов снял с меня часть ответственности. Вообще-то, он отсек мое участие на девяносто пять процентов, и это не может не бесить. Я не вякаю по одной простой причине — у них теперь семья, но это не значит, что я отдам свое право на пять процентов совать нос в их дела.

Смотрю на своего зятя, заверяя:

— Капитально.

Он предложил встретиться с будущим нанимателем лично, ибо не факт, что мы сработаемся. Обычно такое понятно по первому личному контакту. Перед тем как повесить в шкаф капитанские погоны, стоит подумать дважды.

— Прямо до круглосуточного, потом опять направо, — кивает, надевая солнечные очки.

Достаю из кармана рубашки свои и водружаю на нос по дороге.

Через пять минут торможу перед воротами трехэтажного особняка, присвистывая и потирая подбородок. За последние сутки зарос, как лесник, но времени даже пожрать не было, не то что побриться. В тридцать лет всю ночь бесполезно проторчать в засаде — немного не то, что в двадцать семь, но привычка, она такая сука. Год, второй, а потом она уже образ жизни. Конечно, не на свиданку приехал, но побриться стоило. Судя по всему, мероприятие здесь уровнем повыше, чем шашлыки на даче моего майора.

Пф-ф-ф-ф…

На обочине припаркован белый «Лексус», седан. Судя по парковке, водитель — женщина, потому что, если ты мужик, такой цвет для машины не выберешь и не бросишь ее так, будто вместо парктроников у тебя отбитые, твою мать, зеркала. Протянув вниз по улице, паркую «Форд» в кривом кармане между «Лексусом» и «Порше», после чего поднимаю стекла.

— Таня, открой дверь, — просит в трубку Романов, вываливаясь из машины.

Выхожу следом, с хрустом разминая плечи.

На кованой калитке щелкает электронный замок. Проходим во двор, потом в дом, поднявшись по ступенькам на крыльцо.

— Скромно, — замечаю, вскользь осматривая дом, пока проходим его насквозь, двигаясь к выходу во двор.

Квадратов пятьсот, не меньше. И это только первый этаж. Романов умеет заводить знакомства.

— Не все работой зарабатывают геморрой, — хмыкает он. — Некоторым везет.

— А, — тяну сухо. — Честный бизнесмен?

— А у тебя профдеформация? — отвечает так же сухо.

У меня на «честных» бизнесменов целый архив, но отвечаю следующее:

— Твой друг — мой друг.

Романов тихо смеется, а я щурюсь от солнца, осматривая закатанный в газон двор со стационарным пятнадцатиметровым бассейном. Человек пятнадцать народу, в том числе дети. У казана седоватый мужик в гавайской рубашке и брюнет с бутылкой пива рядом с ним. Брюнета узнаю сразу. Руслан Чернышов. Мэр.

— Саня, — седой обтирает о шорты руку и протягивает Романову, глядя на меня с вежливостью честного бизнесмена.

— Глеб. Стрельцов, — представляюсь, протягивая ему свою.

— Влад Калинкин, — принимает рукопожатие.

Киваю и протягиваю ладонь Чернышову:

— Приветствую.

— Можно просто Руслан.

Рука у него крепкая. Яйца, должно быть, тоже, иначе не вскарабкался бы так высоко.

Боковым зрением замечаю движение справа и через секунду врезаюсь глазами в высокую брюнетку, шагающую по газону к шезлонгам. Лица не вижу. Только затылок. Желтое платье на бретельках еле прикрывает роскошную задницу. Для такой жары самое то, но на ней смотрится неприемлемо сексуально. Не худая, а с формами. Длинные крепкие ноги покрыты ровным загаром. Волосы чуть ниже лопаток. Черные, пышные и блестящие. Двигается чуть лениво, но отработанно плавно.

На теле мгновенно проступает пот, и пах тяжелеет.

Твою мать.

Душу желание схватиться за ширинку.

Что за королева красоты, твою мать?

Чья-то жена?

Охеренно, Стрельцов.

— Пиво? — вырывает из несознанки голос Чернышова.

— За рулем, — перевожу на него глаза, радуясь тому, что надел очки.

2. Глава 2. Глеб

Глеб

Пока Романов дает нам пространство, переключая на себя внимание хозяина дома, Чернышов делает глоток из бутылки и интересуется:

— Так сколько у вас людей?

От жары рубашка липнет к телу. Тру затылок, игнорируя мелькания желтого платья где-то на периферии зрения.

Пиздец. У меня почти стоит, и тупее ситуации в жизни не припомню. С учетом того, что я трахался на прошлой неделе, и Ренате пришлось мне основательно отсосать, потому что после дежурства у меня не самый бодрый стояк в городе, но прямо сейчас мне это не мешает.

Складываю на груди руки и сжимаю кулаки.

— Сейчас двадцать, — пытаюсь прочистить мозги. — Планируем расширяться. Нужны новые клиенты.

Описывать всю убогость положения я не стал даже своему зятю. Судя по тому, что я увидел, пообщавшись с парнями из ЧОПа, они доедают последний хрен без масла. Не могу жаловаться, во что-то более успешное меня бы с моими стартовыми вложениями не впустили. Если прогорю, родной убойный отдел примет назад с распростертыми объятиями. За четыре года в отделе я научился спать по ночам при любом раскладе, но то количество дерьма, с которым имел дело, точит на хрен мою веру в человечество. Возвращаться в эту говенную карусель нет желания, осталась только тоска по работе на износ в компании таких же фанатиков, как я.

Чернышов задумчиво молчит. Я о нем знаю не так много. Оценивать физическую форму собеседника — для меня профессиональное. До пивного пуза ему далеко. Физическая форма у него отличная. Возраст — тридцать три, в разводе, есть ребенок. Мать ребенка — старшая сестра Романова, с которой я знаком не так давно.

— Слушай, — ерошит Чернышов волосы. — Давай так. Подъезжай ко мне в офис в пятницу. Помогу чем смогу.

— Буду благодарен, — откашливаюсь.

Через десять минут перемещаемся за общий стол под навесом из виноградной лозы.

Желудок с утра пустой, но накидываться на еду реально неловко. За столом в основном разговоры, принимать участие в которых тоже не особо комфортно.

Романов не шутил, «связи» у него на уровне. Весь гребаный цвет города: от банкиров до администрации. Мужики от тридцати и старше, с женами, детьми и собаками. Составить диалог с этой публикой для меня задача сложнее, чем выдернуть с корнем хрен из земли.

— Глеб, хотите еще лимонада?

— Да, спасибо, — смотрю на хозяйку, Татьяну. — Можно на ты.

Улыбается.

Красивая женщина. И возраст ей идет — чуть за сорок. Думаю, за этим столом ни у одной дамы нет проблем с самооценкой и гардеробом, но стоит у меня не на них.

Глотаю из ледяного стакана, пока Татьяна подливает лимонада Романову, интересуясь:

— Где супругу потерял, Санечка?

— Жарковато для нее, Тань, — крутит в руке стакан.

— Понимаю, — ерошит женщина его волосы.

Моя сестра на пятом месяце, для нее сегодня действительно жарко. Он пошел-то сюда из-за меня…

— А что, наша принцесса на диете? — сухо спрашивает блондинка напротив, бросая демонстративный взгляд на бассейн.

Слежу за ее глазами, делая глубокий вдох.

На шезлонге вышеупомянутая «принцесса» загорает, согнув в колене одну из своих охуенных ног. Поля большой соломенной шляпы закрывают лицо, но не прячут грудь. Судя по всему, скромного в ее теле нет ничего.

— Мне сходить ее позвать? — с усмешкой тянет Татьяна.

— Не знаю, — пожимает та плечом. — Может, и позвать, а то, смотрю, мужики наши приуныли…

— Женя, — цыкает Калинкин. — У нас настроение боевое.

— Ну-ну… — кривится Женя. — Кто-нибудь знает, откуда у нее эта машина? — спрашивает у всех.

Пф-ф-ф…

— Заработала, — немного строго отвечает ее мужик.

— Серьезно? — закатывает глаза.

— Женя, — осаждает хозяйка. — Лимонад будешь?

— Лучше уж коньяка.

За столом минутная тишина.

Снова смотрю на очевидную виновницу этой молчанки.

Заработала?

Пышная грудь медленно опускается и поднимается. Судя по всему, любой негатив ни хера не мешает ей с оттягом расслабляться.

Тонкая рука сброшена с шезлонга, вторая лежит на плоском животе.

Ерзаю по стулу, шире разводя колени.

Осушив стакан до дна, тыльной стороной ладони прохожусь по губам.

Пора валить.

«Принцессы» — это не мой палисадник. Я, сука, не принц. Даже не дворянин. У меня в холодильнике мышь повесилась, и на последнюю кровь я вряд ли куплю женщине белый «Лексус».