Сходную же силу обрели и те, кто встретился с сущностью… противоположного толка? Михаил Иванович прямо сказал, что, мол, ангел спустился и далее всё согласно официальной версии. Но как-то я ему не поверил. Нет, в то, что встретились люди с кем-то – поверил.

Но вот ангел ли это был…

Ладно. Главное, что сущность эта наделила даром первого из рода Романовых, а тот передал уже своим детям, коих было аж дюжина. Дар до сих пор переходит. И да, во всех мало-мальски крупных городах столоночальник от рода Романовых.

Защитой от теней и благословением вышним, как оно исстари заповедано было.

Дальше, если верить синоднику, было всё ещё проще.

Охотники искали полыньи и били тварей. Романовы хранили тех, кто в городах обретается. Церковь, которую возглавил тоже один из Романовых – с той поры так и повелось, что Патриархом может быть лишь Светоносный – несла искры дара туда, куда не доносили Романовы.

В общем, если не мир с благодатью всеобщие, то всяко какое-никакое равновесие. И люди научились жить. Приспособились.

Потом совсем приспособились.

И с каждым поколением приспосабливались всё лучше и лучше. А ещё их становилось всё больше и больше. От исходных родов Охотников откладывались малые, а от них – ещё меньшие… страна большая, работы всем хватало.

Как-то сами собою встроились в эту структуру дарники, сделавшись новою элитой, ибо помимо теней и тварей бесплотных оставались дела земные во всем их многообразии.

Не жизнь, а сказка.

Кто и когда понял, что тени – это не только опасные твари, но и ценный ресурс, Михаил Иванович не знал. То, что их изучали, понятно. Врага надо знать и всё такое… но в какой-то момент фокус внимания изменился. И из крови тварей опричных получили первое лекарство. Весьма опасное, по сути являвшееся сильнейшим ядом, но всё же…

Потом оказалось, что из костей можно делать не только защитные амулеты, но и те, что усиливают способности дарников.

То, это и третье… первая артель.

Примонастырская. Вот только оказалось, что в намоленных местах сырьё быстро портится, и пришлось открыть вольную мастерскую. Точнее, подозреваю, легализовать. Скорее всего люди давно уже сообразили, что и к чему.

Частная, так сказать, инициатива.

Вот с того момента всё не просто изменилось, а начало меняться быстро. Мастерские множились, как и производство артефактов из костей, зубов и крови тварей. Использовать начали буквально всё, даже землю.

Государство сперва обложило эти артели налогом.

Потом и вовсе попыталось подмять добычу под себя, особенно, когда стало ясно, что желающих больше, чем ресурса.

Да, до этого момента Охотники что-то там добывали, но первой их задачей было закрыть полынью и остановить тварей. Теперь же наоборот – свежая полынья стала ценным приобретением, это я верно тогда понял.

Но не понял, насколько ценным.

– …а ещё, – громкий шёпот Лаврентия Сигизмундовича перебил какую-то мысль. – Говорят, что новый министр внутренних дел получил письмо! То самое! В чёрном конверте! С приговором.

Это он о чём?

– Не наиграются никак, – с неудовольствием проворчал Еремей. – Вы, Лаврентий Сигизмундович, фляжечку-то дайте… оно как-то не с руки будет, ежели кто такого серьёзного человека в непотребном состоянии увидит.

– Да, да… матушка вот тоже говорит, что пить я совершенно не умею… но это от страха. Если б вы знали, как оно на нервы действует… вы докуда едете?

– Сперва на Менск, а там дальше видно станет.

– Я тоже до Менска! В командировку вот отряжён… на ревизию… Еремей… простите, не знаю, как вас по батюшке…

– Анисимович.

– Еремей Анисимович…

Тень моя расположилась между лавками. Столиков здесь не придумали, а потому она просто села и теперь крутила головой, чтоб не потерять из виду ни Еремея, ни этого, Лаврентия Сигизмундовича.