Царь Дмитрий проснулся, крикнул холопа. Тот вошёл, поклонился: «Слушаю». «Что дворец нечисто держишь? Клопы заели! Как собаки кусаются!» – «Есть такое маленечко. И меня грызёт проклятое племя, оно не разбирает, не отделяет, как люди, всех подряд грызёт». – «Откуда ты русский язык знаешь?» – «Сам я русский, сбежал сюда от голода. Думал, временно, а оно, видно, навсегда». – «Ничего, со мной на Русь пойдёшь. Согласен?» – «Да, согласен. Она, чужбина, не тётка…» – «Иди да у знахаря узнай, какая трава клопов гоняет».

Тот поклонился, вышел…

…После пирования жизнь Отрепьева изменилась почти в одночасье. Его одели в такие одежды, что, глядя в ведро воды как в зеркало – под рукой не было настоящего, – он приосанился, почувствовал уверенность в себе. Изменил походку, взгляд на людей… Надменность сквозила во всём. Знакомым он не отдавал приветствия. Когда кто-то из сопровождавших пытался его обогнать – он так смотрел на него, что холодок пробегал по телу, ледком оставался в груди…

И его принял король Сигизмунд. Стоя, но шляпу не снял. И его почти насмешливая улыбка вывела его из себя: «Погоди, королишка! Дай трон занять – я тебя лебезить заставлю!..» – а сам в это время поклонился…

Понятно, что перед такими людьми не поклонишься – гнуть будут!..

– Дочка, а не хочешь ли ты быть царицей Руси?.. Посмотри, какие огромные богатства в ней, и ты – хозяйка!..

У неё сердце куда-то исчезло. Похолодело в груди. Она знала своего отца, весёлого и склонного к авантюрам. Но ей был мил шляхтич. Это ничего, что про него говорят, что он непутёвый, любит пиры и дуэли – правда, пока бескровные. Она его образумит. Когда их обвенчают, она найдёт способ обуздать этого молодца. А богатства… Ну и что, что у него их нет? Зато есть у её отца!.. Правда, они теперь не прежние… Но всё равно, для жизни счастливой и беспечной есть. Так думала она. И то, что ей сказал отец, потрясло её.

– Дочка, я нашёл тебе очень выгодную партию…

Она побледнела и хотела решительно пойти против воли отца. Но решила подождать. Отец очень её любил. Она знала это. И если что, она заупрямится и пойдёт против его воли.

– Марина, ты знаешь, кто присутствовал на наших пирах и все обращали на него внимание?

– Меня, отец, это мало волнует…

– Этот человек – наследник престола Руси. Я бы советовал тебе к нему приглядеться и оказать ему знаки внимания…

– Меня он не волнует…

Он вздохнул. Конечно, он подвергает свою дочь огромному риску. Но вот долги… Деньги, где их взять?.. Он не красив, но умён. С лица воду не пить…

– Ты знаешь, как красива шапка Мономаха, когда она будет венчать твою голову, когда он станет царём всея Руси!..

– Но, папа, а когда он им станет?!

Шляхтич внимательно посмотрел на неё:

– А это зависит от нас – тебя и меня… Иди, дочка, подумай и скажешь мне после…

Она присела и вышла. По коридору шла вся в размышлениях. Её девичье сердце трепетало при мысли о шляхтиче. Но голос разума говорил ей: «Венец, почти богоподобный венец!.. Царь – помазанник Бога на земле…» Она ушла в свои покои, присела на спальное место и так была в раздумьях, что у неё разболелась голова. Пришла нянюшка, принесла воду с корнями валерианы. Она выпила и уснула с думами – завтра ей надо дать ответ отцу…

Утром она, хорошо выспавшись, пошла к отцу. В коридоре она встретила того, на которого все обращают внимание. Он поклонился ей. Она тоже кивнула. Но вид у неё был не тот, как при встрече со своим любимым шляхтичем. Напустила на себя безразличие и чуточку презрение, хоть и сердце у неё трепетало. Этому кивок был доброжелателен и не безразличен. Она задержала на нём взгляд. Она, выросшая в семье, где блеск богатства перекрывал другие ценности, понимала: раз она решилась пойти на согласие, то должна и вести себя, как подобает будущей владычице шестой части Земли. И этот человек подарит ей её…