Четыре месяца он только и делал, что учился у разных чародеев, которые всегда опускали руки и говорили, что больше ничем не могут помочь принцу. Ко двору прибывали разные чародеи: всех лично одобрял Верховный, но ещё не случалось, чтобы новый наставник приехал прямиком из Тель-Ра.

Северин уж слишком живо представил, как Верховный, написав кому-нибудь из старых знакомых, выложил все его успехи и неудачи, а чародеи обсуждали его личность и потенциал за чашками послеобеденного чая или вечернего вина, будто он – свежая сплетня.

Было странно и пугающе осознавать, что Иштар Кроцелл приехала, потому что старшие чародеи выбрали её для роли его новой наставницы. Будто сделали ставку на скаковую лошадь и были уверены, что не ошиблись.

Церер Кроцелл не то чтобы легенда среди чародеев и людей, но Северин слышал о ней краем уха. Сильная, смелая, дерзкая и действительно красивая, как сама Аолани. И теперь она будет учить Северина. Словно мало у него проблем.

Он не собирался объявлять бойкот или что-то подобное. Просто не обращал внимания на редкие разговоры короля, своего дяди, и его фаворитки, леди Аматеи. Кейлии не слишком нравилось, что женщина всегда завтракала с ними, ведь это были завтраки в кругу семьи, зато Маркус совершенно не видел проблемы. В конце концов, леди Аматея была его матерью, и пусть она ругала его за то, что он вчера опять вусмерть напился и лез под каждую юбку, Маркус был рад её присутствию.

Северин очень старался не завидовать, но не мог. Четыре месяца назад они с матерью должны были вернуться в Эриду из юго-восточной провинции, где принцесса Селия была наместницей, но неожиданное нападение разрушило их планы и жизнь Северина. Это было даже хуже, чем если бы его жизнь отняли. Он видел, как его мать пронзили мечами. Помнил, как горячая, густая кровь лилась рекой, брызгала фонтанами и капала с оружия. Казалось, до сих пор слышал, как сталь мечей и стрел крошила кости и разрывала плоть.

Северин пытался забыть это, но не смог. В разговорах Маркуса и леди Аматеи видел тысячи упущенных возможностей, в многозначительных переглядываниях Кейлии и дяди Эйтора – моменты, которые он уже никогда не испытает вместе с матерью.

Он опустил вилку, которая слишком громко звякнула о край тарелки. Тишина будто нарочно охватила столовую именно сейчас. Северин даже услышал, как леди Аматея вздохнула, но не с осуждением, а сочувствием, будто прекрасно понимала его состояние и хотела помочь. Северин в её помощи, как и в чём-либо другом, не нуждался, и потому притворился, что ничего не замечает.

На самом же деле он большую часть ночи не спал, думая о том, что сегодня вновь придётся терпеть присутствие очередной чародейки и притворяться перед ней. Делать вид, что он старается, не разочаровывать новую наставницу, Верховного и короля. Быть послушным и благодарным, ведь дядя так желал найти ему подходящих наставников, боясь, что магия Северина вдруг выйдет из-под контроля и уничтожит его.

«Что за глупости…»

– Ты начинаешь обучение сегодня, милый?

Северин поёжился, услышав обращение леди Аматеи. Он не испытывал к женщине неприязни, как Кейлия, но и не любил её, как Маркус. Аматея всего лишь была фавориткой его дяди, которая, однако, любила обращать к ним, как к своим детям, и показывать заботу, которой на самом деле не было. Это такая же игра, какую вёл Северин.

– Ох, даже не знаю, – ответил он, подперев подбородок кулаком. – Разве я смогу нормально учиться? Моя наставница так прекрасна. Я, наверное, буду всё время пялиться на неё и совсем ничего не запомню.

Леди Аматея звонко рассмеялась, будто Северин сказал что-то смешное. Маркус, которого всё ещё одолевало похмелье, нахмурился.