Выругавшись про себя, Теодора зажмурилась, а когда распахнула глаза, сквозь мелькающие дворники и снег увидела высокую женщину в меховом манто до самых пят. Она гневно махала рукой, и Теодора, съежившись, выбралась из автомобиля.

– Вы совсем ополоумели?! – воскликнула дама, накидывая на голову платок и сверкая глазами в сторону Теодоры. – Пустая дорога, а вы умудрились устроить аварию, и где? У моего дома! Вы вконец совесть потеряли, милочка!

Несмотря на внушительный возраст, незнакомка выглядела крепкой, а такой осанке могли бы позавидовать многие молодые девушки. Ясные голубые глаза гневно сверкали на лице, неоднократно тронутом хирургическим скальпелем, но возраст упрямо выдавала шея, слегка обвисшая и морщинистая, которую прятали в платок, как уродца, которого не должны были видеть посторонние для собственного же блага, да еще руки, такие же сухие и пожившие добрые шесть, а то и семь десятков наверняка интересных, не лишенных удовольствий лет.

– Ради бога, простите! Снег пошел сильнее и… – Теодора поняла, что любые оправдания будут выглядеть нелепо. – Мне очень жаль. Я признаю свою вину и готова оплатить ремонт. Давайте взглянем на вашу машину?

Ровный тон только сильнее вывел пострадавшую из себя. Женщина взглянула так, что не будь у Теодоры за плечами многолетней практики и сотни проблемных пациентов, она, возможно, стушевалась бы.

– Нет, – отрезала дама с впалыми щеками и острым носом, наделенная, однако, какой-то хрупкой привлекательностью. – Мы будем ждать полицию. Они и взглянут.

– Возможно, в этом нет необходимости. Если повреждений нет, мы зря простоим на холоде.

– Как же нет! Если ты думаешь, что напала на наивную…

– Что тут происходит, мама?

Внезапно раздавшийся со стороны дома голос заставил обеих женщин синхронно обернуться и почти одинаково прищуриться. К ним приближался высокий человек в наброшенном на плечи пальто. Из-за снега и набежавшей на глаза влаги Теодора смогла рассмотреть его лицо, только когда он приблизился к автомобилю.

– Теодора? – В замешательстве Роман уставился на нее, на мгновение потеряв мысль. – Что случилось? Мама?.. Откуда ты здесь? – снова спросил он, оборачиваясь к коллеге.

– Так ты знаешь эту девицу? – воскликнула дама так, будто это нанесло ей личное оскорбление.

– Теодора моя напарница, мы вместе работаем уже много лет.

– Ах, ясно! Твоя напарница влетела в меня на пустой дороге. Хорошо, что я вовремя ее заметила!

– Я приношу искренние извинения, – сказала ошеломленная и дрожащая от холода и напряжения Теодора. – Давайте посмотрим, есть ли повреждения и…

– Эта пигалица намеренно не желает вызывать полицию, как тебе это нравится? – снова вскинулась женщина, но продолжить свою возмущенную тираду не успела – так и осталась стоять с набранным в грудь воздухом и приоткрытым ртом.

– Что ты себе позволяешь, мама? Она извинилась, одного раза было более чем достаточно, зная твою манеру вождения, а я услышал уже два. Теодора права, если повреждений нет, незачем тратить время. – Сделав паузу, Роман махнул головой, отгоняя какую-то мысль. – Даже если они там есть, езжай домой. Пусть твой механик пришлет мне чек.

– Как же твоя страсть к правосудию? – хмыкнула мать. – Я не стану уступать какой-то лихачке, не отличающей газ от тормоза!

– Довольно, – ледяным тоном осадил ее Роман. Он не повышал голоса, но если бы крикнул, это звучало бы менее угрожающе, чем то, что вырвалось из его горла теперь. – Тебе пора, мама.

– Выгоняешь меня? – ощетинилась она, кутаясь в манто.

– Если тебе угодно так думать, то да, выгоняю.

Теодора подумала, что не будь ее здесь, на лице этой женщины не отразилось бы такого яростного возмущения. Но того, что ее, эталон элегантности и холодного правосудия, так резко осадили в присутствии обидчицы, она стерпеть не могла. Негодование и неприкрытое презрение глянули на Теодору синими глазами уязвленной в своем былом величии женщины. Величии, которое, по всей вероятности, не ставил под сомнение ни один представитель мужского пола, кроме ее собственного сына. Если до сих пор Теодора не была уверена в том, как выглядит уничтожающий вдребезги взгляд, то теперь смогла ощутить его на себе в полной мере. Мать Романа больше не проронила ни слова. Вздернув подбородок, она отвернулась, села в машину и резко вдавила педаль газа, но Теодора успела заметить целый, не подпорченный ни единой царапиной перламутровый бампер.