– Нет-нет! – обрадовался Эйзен. – Пойдем. Оттуда и вторая дорога к моему дому есть, она короче. Но вертикальнее.

*

– Здесь когда-то был тоннель, известный по местным легендам и по описанию каких-то шведских исследователей. Те его называли «барриоль» – видимо, барьер. Федералы его закрыли сразу после войны, в конце 50-х. Говорят, кто-то ходил в него и нормально возвращался, а кто-то прямо при входе и пропадал. Я узнал у местных, что дабы войти без потерь, нужно возле черты – там линия на полу нарисована – встать и сосчитать до трех, после этого можно двигаться дальше. По выходе с другой стороны – поле. Не то, которое положено, и через которое мы к моему дому подъезжали, а другое. Другое поле, другое небо. Вложенное в гору пространство. Иногда там видно дождь, когда здесь ясно, и наоборот. Вдалеке вроде как город, но мы доходили только до его края. Когда насекомых в поле ловили. Они там похожие на наших, но немного другие… Словом, чертовщина.

– Мы туда заглянем? – спросил Джафар. – Я когда-то слышал о подобных местах. Теперь хочу увидеть.

Когда-то. Ну конечно, у него ведь была своя жизнь. Когда он был тем человеком с фотографии. Нормальным, живым и энергичным. Впрочем, в нем и сейчас жизни больше, чем он сам может выдержать.

– Да ты на ногах не стоишь уже, – подколол его Эйзен.

– Это правда, – Джафар с облегчением сел на корягу. – Но ведь мое состояние не навсегда.

– Главное, без меня туда не суйся, – предупредил Эйзен. – Хватит с меня одного пропавшего человека…

– Пропавшего?

– Видишь ли, эта местность принадлежит моей жене, Асе, – нехотя сказал Эйзен. – Ася пропала год назад… В лесу. Полгода назад я прекратил ее искать.

Эйзен отвернулся. Он впервые смог говорить об Асе ровно и складно, однако по окончании фразы эмоции подкрались и захлестнули. Требовалось время, чтобы их одолеть.

– Саша упоминал, что ты пережил… тяжелую потерю, – осторожно сказал Джафар, как только понял, что Эйзен готов его слушать. – Однако деталей он не уточнял. Значит, это ваша с ней фотка. На камине. Ася красивая. А вот ты там выглядишь… обычно. Не так изысканно, как сейчас.

– Ася всегда хотела, чтобы я выглядел так, как сейчас, – резко сказал Эйзен. – Но я не соглашался. Потом начал и втянулся. Сашка надо мной мстительно ржал, потому что я первый в институтские годы прикалывался над его фамилией. Ну, мы вместе учились. Он же и назвал меня герцогом, когда я получил доверенность на владение этой долиной. А теперь…

– Теперь твой имидж имеет другой смысл? – осторожно спросил Джафар.

– Теперь он вовсе не имеет смысла, – Эйзен повернулся и посмотрел на Джафара с вызовом. – Но люди видят меня из завидуют ей. Асе. Несмотря на то, что она, скорее всего, умерла. Я двинутый?

– Похоже, – кивнул Джафар. – Но будь ты нормальным, меня бы здесь тоже не было, правда? Завести себе наемника с сомнительной репутацией может только герцог, получивший свой титул от известного приколиста Сашки… Скажи, мое общество правда отвлекает тебя от скорби?

– Правда, Джафар, – криво улыбнулся Эйзен. – Но про мои мотивы не надо мне рассказывать, хорошо? Прояви немножко такта, что ли. Этот навык пригодится тебе в дальнейшем.

Джафар пожал плечами.

– Прости. Впредь буду послушным. – Секунду он пребывал в смирении, а потом насмешливо уточнил: – Ведь я не могу тебя ослушаться, правда?

– Ты сам поклялся мне служить, – парировал герцог. – Я правда, не понял, распространяется ли это на образ мыслей и свободу суждений. Лучше бы нет, потому что холуйства я не люблю. Так что спорить со мной можно. Но культурно и без идиотских провокаций.