– Смотри, огонь – это не твои мысли, в которые ты погружаешься, когда видишь языки… Это фиолетовый перетекающий в багровый, который утопая в красном растягивается в оранжевом. А оранжевый, словно взмахивая руками тянется к лучам солнца, превращая острые языки в золотой цвет. Там и твои мысли… – замолчала она и взглянула на меня, я же, открыв рот увлеченно слушал.

– Дааа…

– А я ведь тебя обманула… Вода и огонь – это движущая сила мыслей, советчик… в просвечивающихся языках пламени и торопящейся воде, нам приходит недосказанная истина, – прошептала и подсела к печи, преградив мне весь обзор. Еще долго что-то шептала. Я только и расслышал четверостишье, то ли отрывок, который она напевала, в особом ритме, с паузами, подкидывая веточки:

– Жнец на капище стоял

Да руками все махал,

До того он на махал

Что Богов всех распугал! – тут же она повернулась.

– Запамятовала?

– Забыла. Резко приподнялась и выбежала, позабыв закрыть дверь. Внутрь тут же влетел ветер, занося внутрь вихрь снежных хлопьев.

– Чудеса… – прошептал я. Видел, как она скрылась за деревьями. Тут же скрутился плотно в позу эмбриона с визгом от боли в запястьях, перевел руки вперед, еле просунув ноги меж обвязанных ладоней. Поднялся, подпрыгивая, еле удерживаясь на ногах направился в сторону печи. Протянул руки внутрь, обжигая кожу, огонь объял путы… Прутья ослабли, выкручивал запястья и отводил из стороны в сторону. Наконец они порвались.

Тут же схватил спички и начал подпаливать прутья на щиколотках. Освободил их и кинулся на улицу босой, схватив охапку снега, растер обожженные кисти.

Вбежал в лес, в противоположную той стороне, которой направилась она. Летел на одном дыхании. Не замечал, как наступал на острые камни, траву, засыпанную снегом. Чувствовал лишь боль в грудной клетке от скорости вдыхаемого ледяного воздуха, охватывающего легкие. Только и видно мелькающие стволы деревьев. Словно наперебой они вставали перед глазами, сбивая с толку. Несколько раз споткнулся, упал разорвав в кровь колени и ладони…

Выбежал из лесу на поляну… Слышен только стук замороженного дождя по моим плечам и незрелым листочкам… Закрыл глаза, среди шума ветра послышался приглушенный гул транспорта.

Где-то дорога.

Помчался в сторону, где, как показалось звук доносился отчетливее. Спустя три минуты выбежал к трассе. За несколько секунд промчались три фуры, ни одна не остановилась. Я бы сам не остановился.

Простояв еще пять минут, побрел вниз по дороге. И внезапно, рядом заглушил мотор грузовик. Я обреченно взглянул в опускающееся окошко.

– Чудной, ты откуда? – высунул голову мужичок на вид лет сорок.

– Заблудился, третий день в лесу. Довези до коттеджного городка, так отблагодарю, век не забудешь.

– Запрыгивай, – не раздумывая прошептал он.

Я с трудом забрался внутрь, захлопнув дверь, пряча обожженные руки меж коленей, и растирая заледеневшие стопы друг о друга.

– Только без фокусов, вырублю за секунду, – пригрозил мой спаситель.

– Мне бы домой, какие фокусы.

Он тут же завел двигатель, и мы тронулись с места.

– Вот погода дает, не помню такого в наших южных краях, как себя стал понимать.

– Понимать себя? Это возможно? – растерянно взглянул я на него и перевел глаза на дорогу, которую замело в прямом смысле слова.

Он в ответ лишь покачал головой.

Извилистая дорога несла меня домой. Не верил счастью своему. Еще немного и дом, тепло, уют. Золотом одарю этого человека.

Спустя час мы въехали в коттеджный городок. Только тогда я выдохнул.

– Подъедем, постой у ворот, – указал я на поместье, – я вынесу деньги.

– И чего вам богатым не живется спокойно, понесло же тебя в лес в праздники?