– Как прошло ваше свидание с Тони? – спросила я, откусив немного тоста.

– Неплохо, – сдержанно улыбнулась она, – Он сводил меня в свой любимый ресторан, мы много разговаривали, в основном о журналистике. Тони – настоящий профессионал! – восхитилась подруга, – Я многое для себя подмечаю в нашей профессии.

– Тогда почему ты сейчас улыбаешься, как Мона Лиза? – она же не думала, что это останется незамеченным для меня?

– Да знаешь, Грейс, я сама себя не понимаю, – немного грустно ответила Белла, – Всё в Тони прекрасно. Он умный, образованный, галантный, хорошо ко мне относится, с ним интересно. Но что-то не так. Сама не пойму, что именно…

– Так бывает. Ты можешь закрывать глаза на целый вагон недостатков, когда человек тебе по-настоящему нравится, и не воспринимать всерьёз все достоинства, если он тебе не по душе. И каким бы он ни был распрекрасным, что-то всегда будет «не так».

– А ты у нас гуру отношений, я смотрю, – усмехнулась подруга, и пока я не успела обидеться, добавила, – А если серьёзно, то ты права, наверное. Но не буду рубить сплеча.

Затем она сделала глоток кофе и спросила:

– А как прошло ваше свидание? – хитрая улыбка заиграла на лице Беллы.

– Вот только не начинай!

Молли Купер ждала меня на том самом месте, где состоялся наш первый разговор. Сразу после окончания занятий я поспешила к ней.

Она стояла посреди парка с большим чёрным зонтиком, раскрытым над головой. Я оказалась менее предусмотрительной и свой зонтик не взяла. Мелкие капли холодного дождя неприятно падали на лицо и волосы.

– Хай, – бросила она и последовала вперёд, даже не предложив поделиться зонтиком.

Я засеменила за ней, поймав себя на мысли, что, кажется, для Дилана нашлась подходящая пара…

– Предлагаю пойти в библиотеку, – сказала я, – Нет желания промокнуть насквозь.

– Окей, – она свернула в сторону университетской библиотеки и периодически кидала на меня изучающий взгляд.

– Что-то не так? – как можно более тактично уточнила я.

– Понять не могу, зачем согласилась на разговор, – открыто призналась Молли.

Я ничего не сказала в ответ, лишь кивнула.

Мы расположились за самым дальним столом, буквально в конце зала. На нём одиноко стояла неработающая настольная лампа зелёного цвета, покрытая толстым слоем пыли. Зачем-то я достала из сумки влажные салфетки и протёрла её. Из-за чего поймала на себе снисходительный взгляд Молли Купер, на который я ответила, красноречиво закатив глаза.

– Расскажи мне, что у тебя случилось?

– С чего бы это вдруг я должна тебе что-то рассказывать? Да и вообще, почему ты решила, что у меня что-то случилось?

– Ты и не должна, просто я хочу тебе помочь.

– Я вроде не просила тебя о помощи, – она будто захотела сорваться с места и уйти.

Но я заметила это и успела положить свою ладонь на её руку, сказав:

– Но ты в ней нуждаешься.

Молли безвольно села обратно на стул, вытянулась как струна и ждала продолжения моих слов.

– Тебе ведь самой не нравится так жить, Молли, – я говорила медленно и уверенно, глядя прямо ей в глаза, – Я права?

– Права, – ответила она.

– Тогда зачем всё это? Алкоголь, отчуждённость, наплевательское отношение к учёбе? Да и ко всей своей жизни, в целом…

– Чтобы он меня заметил. Чтобы папа заметил.

Я была поражена этим ответом. Ведь передо мной сидела уже не грубая и асоциальная Молли Купер, а раненый до глубины души ребёнок. И я была готова поспорить, что увидела на её глазах слёзы.

Она словно прожигала взглядом стол, нервно перебирая в руках свой браслет. Я решила дать ей время, чтобы продолжить самой, поэтому молча сидела и старалась не спугнуть. Молли явно тяжело давался этот разговор, она буквально всем телом сопротивлялась. Однако моё внушение оказалось сильнее, поэтому через несколько минут внутреннего конфликта она продолжила: