– Дырка… – задумчиво произнес Георгий, вертя в руках череп, – круглая дырка.

– Но от чего? Что с ним случилось? Смотри, включай интеллект!

– Ну… убили, наверное… странно. Дырка от пули обычно маленькая и круглая, а тут большая и вытянутая… Не знаю, не видел таких. Не-е! Это не пуля и… не саперная лопатка тоже. Но, может, штык. Упал, и его так сверху добили?

– Не угадал, это кирка!

– Кто сказал?

– Давид Рафаилович. Понял? Его убили, но не в бою!

Тут Аня взяла череп в руки и загадочно посмотрела на мальчика.

– Задумайся, – сказала она ему, – просто представь себе. Ты ходишь, бегаешь, учишься, работаешь, спишь и ешь. Может, даже у тебя есть дети. И в одну секунду, самую нелепую, внезапно, просто как дуновение легкого ветерка. Всё прерывается. И ты уже мёртв. Просто одна секунда, и всё. Ничего не воскресить и не вернуть назад никогда-никогда. Тебя нет. Твое тело теперь просто труп. Оно лежит в земле, и с него медленно опадает плоть. Прямо, как сухие листья осенью. Кусочек за кусочком… медленно, месяцами, годами… Потом… Ты становишься голым и чистым. Как вот этот человек. И твой череп держат в руках, твою голову, в которой все было, все твои мысли, все твои грезы и все твои желания, держат в руках и думают. Что же с тобой случилось? Почему ты стал таким? Ты представляешь, что ты умрешь?

Георгий застыл от удивления, совершенно не понимая смысла этой триады.

– Я… пожалуй пойду, – ответил он.

– Иди, иди! Всё нормально…

Внезапно с другой стороны раздались вопли и ругательства.

– Пошел вон, лентяй, недоношенный! – На глазах Ани Матвей, получив подзатыльник, побежал, пригибаясь, к палатке.

– Рашид Абильдинович, почему вы так поступаете?

– А тебе-то что? Иди, разбирай свои «дары данайцев», если делать нечего! – ответил Мазик.

– Да нет, ничего, просто не сочувствую вашей супруге и детям, если что…

– Что?? Что, что?

Мазик хотел было рвануть к девушке, но его задержал Давид.

Ближе к ночи, уже после отбоя, Давид предложил девушке сходить на речку и выкупаться.

– Аня, скажи. А откуда ты столько знаний понабралась? – спросил её дядя Дода своим тихим, бархатным, как всегда немного грустным голосом.

– От вас, Давид Рафаилович.

– Да, нет, ерунда, я о другом. О других знаниях. Та же самая тема войны. Откуда ты знаешь, какие здесь стояли соединения, какое у них всех было оружие, и кто командовал?

– Интернет! – бросила Аня и попыталась зайти в воду.

– Интернет, значит, всё оттуда?

– Да… Давид Рафаилович, помогите мне, пожалуйста, у меня почему-то не получается найти правильно дорогу…

– Ну, хорошо, – Дода подошел к девушке, которая беспомощно боролась с гроздьями тины в воде в практически полной темноте, но прежде чем помочь, посмотрел ей в глаза.

– Аня… Ты умница. Ты очень много знаешь для своего возраста. Но ты должна знать ещё кое-что. Жизнь намного сложнее. Нельзя так грубо себя вести, как ты ведешь себя с нашим руководителем.

– А почему он так ведёт себя с нашими парнями?

– Он… имеет на это право.

– Откуда? Кто ему дал такое право?

– Мы. Мы все, включая тебя. Он главный спонсор и руководитель всей нашей команды, и без него ничего бы…

– А почему он забирает себе пятьдесят процентов? Железный крест ведь нашел не он, а Георгий.

– Он… много знает и очень многое умеет. Он хороший организатор, и у него дикое чутье. И даже если Георгий нашел крест, то у него получилось так только потому, что именно Рашид угадал сам квадрат, где и нужно копать. Понимаешь. Не всё так просто в нашем деле, как и в любом ином.

Давид посмотрел внимательно в её дивные карие глаза-пуговки:

– Ты… должна слушаться его, также как все. Понимаешь? Иначе поедешь домой. Тебя рассчитают посуточному, а не по сделанному. Поняла меня?