Что это значило для Греттера? Неприятный разговор с родителями. Скорее, даже только с мамой, потому что папа не особо любил вникать в школьные дела сына, его успеваемость и поведение. Как правило, пока мама учила мальчика жизни и задавалась вопросом, почему ее единственное чадо не от мира сего и вечно создает какие-то проблемы, отец сидел на кресле, скрестив руки на груди, и после каждой произнесенной мамой фразы поправлял очки и добавлял: «Ничего страшного, скажем так, не произошло». Конечно, потом мама становилась помягче и на следующий день будто и не помнила о разговоре накануне, но Греттер не забывал ничего. И часто после бесед анализировал ее речи и пытался понять, почему она употребила то или иное слово.

После неприятной ситуации с запиской, случайно попавшей в прическу учительницы, повторился такой же нелюбимый разговор. И Греттер даже сначала не понял, за что именно его наругали: то ли за непонравившееся стихотворение, то ли за записку, угодившую в пучок миссис Дотинг.

«Весь ужин испортила эта старая миссис! – Греттер сидел за кухонным столом и без всякого удовольствия доедал мясной салат. – Надоела!»

Отодвинув тарелку, мальчик распластался по всей поверхности стола, словно амеба, и почувствовал невообразимую тоску. Тоску, которая, словно паразит, присосалась к области груди и не хотела покидать своего хозяина. Греттеру хотелось бы поделиться с кем-то мыслями, но рядом никого не было, только из комнаты родителей доносился мамин голос: «Почему он не может вести себя нормально? Ведь был же раньше нормальным и послушным ребенком!»

Мальчик лениво потянулся к вазочке с шоколадными конфетами, достал одну и развернул фантик. «Конфеты – это отличное лекарство для поднятия настроения. Если вдруг стало грустно, одна конфета обязательно подарит порцию радости. Если одна не помогла, то можно взять еще пару штук!» – подумал Греттер, откусывая сладость. Сам того не заметив, мальчик опустошил всю вазочку с конфетами, и это тоже его немного расстроило. Он уже хотел собираться идти спать, но заметил, что мамин горшок с розой уже стоит не в самом конце кухни на столе, а на подоконнике. Греттер пристально вглядывался в цветок, и почему-то ребенку хотелось что-то сказать ему, хоть со стороны это могло показаться очень глупо. Посмотрев по сторонам и убедившись, что рядом точно никого нет, Греттер задумчиво произнес: «Ну и денек сегодня был!» После незначительной паузы он продолжил: «Не день, а какое-то кошмарище. Вот если бы хоть кто-то меня выслушал…» Цветок все так же молчаливо стоял на подоконнике и никак не реагировал на монолог мальчика. То ли из-за того, что цветы в принципе не разговаривают с людьми, то ли из-за того, что роза побоялась оказаться в мусорном баке после прошлого разговора. Греттер встал из-за стола, подошел к подоконнику и, облокотившись на него, обратился к розе: «А тебя? Что тебя волнует?» Но ответа не последовало. Роза, такая же прекрасная, молчаливо стояла на подоконнике и не подавала, как бы смешно это ни звучало, признаков жизни. Греттер вздохнул и уныло опустил глаза в пол, но внезапно почувствовал, как что-то прикоснулось к его руке. Он вздрогнул и поднял глаза – это та самая роза протянула свои листочки к нему:

– Нас волнует все то же самое, что и людей.

Лицо Греттера засияло искренней улыбкой – он, к своему удивлению, действительно был рад услышать этот бархатный и мягкий голос розы:

– Так ты настоящая! Я уж думал, что ты никогда больше не заговоришь. Или вовсе мне показалось, что ты со мной когда-то разговаривала!

– Я слишком волновалась и хотела избежать такой участи – оказаться в мусорном ведре, поэтому ничего не говорила. Когда я жила у прежней хозяйки, мне всегда было с кем поговорить, ведь повсюду были мои подружки-розы… – несмотря на то что роза по природе была красной, Греттер заметил румянец на ее щеках, появившийся от смущения.