- Катя, я должен извиниться перед тобой. Скорее всего, тебе придется вернуться.

От неожиданности я давлюсь и начинаю некрасиво кашлять. Все мои надежды рассыпаются в пыль, и я с трудом сдерживаю слезы.

- Не пугайся, деньги я не потребую назад, – усмехается Дэн. – Сегодня, оставайся здесь, а завтра уезжай.

- Да, хозяин, – спокойно говорю, но в душе моей бушует вулкан. Странно, но мне, почему – то, совсем не радостно. Чувство тревоги, никак не хочет покидать мою душу.

- Простите, я не желала разочаровать вас, – шепчу, и понимаю, что человек, сидящий передо мной, невероятно устал, буквально убит, раздавлен, скрывая все свои чувства в панцире показной бравадой.

- Вряд ли у тебя это получилось бы – вновь,- нацепив на себя маску холодного безразличия, ухмыляется Дэн – Разочароваться можно только в том, кто тебе не безразличен. А ты, обыкновенная, маленькая шлюшка, купленная мной у подонка Борюсика. Хотя, нужно признать очень даже аппетитная.

-Вот и прекрасно, – выкрикиваю я в застывшее, красивое лицо моего мучителя, – потому что вы мне омерзительны. Ненавижу!!! -

- Ого, детка. Какие эмоции я вызвал в тебе, – смеется он, глядя, как я глотаю обиженные слезы, – Ненависть, прекрасное чувство. Сильное. Гораздо сильнее выдуманной любви. Я не могу отвести взгляд от него, хозяина, который расслабленной походкой, обходит меня и встает за спиной. Чувствую сильную руку, на своей шее, и умираю от страха. – Расслабься, Кэт, – приказывает Дэн, другой рукой распуская мои, собранные в хвост, волосы – ты слишком напряжена, горячо шепчет. Я боюсь дышать, забыла, как это делается. Горячие мужские губы, скользят по шее, вдоль линии позвоночника, порождая жгучее, какое - то животное желание, которого я еще ни разу в своей жизни не испытывала.

- Дыши, Кэт, – насмешливо шепчет он, – я не люблю мертвых проституток.

Я становлюсь пунцовой и делаю судорожный вдох, когда его рука проникает мне под блузу и начинает играть с моим соском. И умираю, распадаясь на молекулы, ощущая себя игрушкой в руках сильного, уверенного в себе самца. Ну и пусть, мне все равно. Дэн резко выдохнул, развернул меня к себе, легким движением раздирая на груди тонкую ткань.

-Сладкая куколка, – шепчет он, припадая ртом к моей груди. О Боже, обхватываю руками его голову, лишь бы он не отстранился, продолжил сладкую, болезненную муку.

– Не останавливайся, звериный рык вырывается из груди, и я чувствую, к между ног становится мокро и очень горячо.

- Из тебя выйдет толк, Борюсик прав был, – издевательски ухмыляется он, резко отстраняясь от моего тела. – Горячая штучка. И сиськи зачетные. - Он нетвердой походкой подходит к бару, и наливает в пузатый стакан янтарный виски, явно наслаждаясь моей растерянностью и разочарованием.

- Почему вы остановились? – спрашиваю, не очень надеясь на ответ.

- Потому, что не хочу тебя, твою мать, – рычит он, а я вижу, что лжет. Брюки в районе ширинки только не трещат по швам, с трудом выдерживая железную эрекцию моего господина. – Проваливай, давай, Глаша покажет тебе твою комнату. И сделай милость, исчезни до того, как я проснусь. Ты мне надоела.

И я подчиняюсь, словно побитая собачонка, буквально выбегаю из кухни, придерживая руками на груди, в конец, испорченную блузку. Глаша сидит в холле, примостившись на уголке дивана.

- Пойдем, девочка ,– манит она меня рукой, глядя с жалостью. Поджав губы, молча показывает уютную комнату, в которой мне предстоит провести ночь.

- Спасибо вам, – говорю, что бы разбить стену молчания.

- Прости его, дочка. Мой мальчик пережил такое, что невозможно передать словами, – уже у порога говорит она, повернувшись в мою сторону. – Терпение нужно и понимание. Денька замечательный.