– Реми, я знаю о твоём отношении к Вороньему гнезду. Я знаю, что ты пыталась поступить в академию. Но я ничего не знаю о тебе. Ты так давно не бывала в Пряничном доме, что я уже не помню, когда в последний раз мы с тобой действительно разговаривали, – с укором протянул молодой мужчина, чуть ближе притягивая девушку к себе. – Позволь, я украду тебя отсюда. Поверь, в мои намерения не входит желание навредить твоей репутации. Я просто хочу поговорить без свидетелей.

Девушка подчинилась. Их желания сошлись, ведь Реми намеревалась выйти через Костю на Марину. Покинув бальный зал, они прошли в жилую часть дворца и оказались в уединённой комнате, выполненной в голубых тонах, которая раньше служила библиотекой. Костя рассказал, что это его самое любимое место во всём дворце.

Реми, пройдя через множество залов, коридоров и комнат, удивлялась, как можно жить в таком огромном дворце, где царит такая чуждая и холодная атмосфера. Создавалось впечатление, что за каждой дверью скрывается внимательный и любопытный персонал. За жизнью императорской семьи пристально следят сотни глаз. Единственным местом, где они могут побыть наедине, являются их личные апартаменты. В доме графа Реми иногда удавалось побыть в уединении, гуляя по поместью. Однако здесь такое просто невозможно. Это жизнь под микроскопом. И сэва в очередной раз убедилась, что не испытывает желания так жить.

– Будешь что-нибудь? – спросил Костя.

Оказавшись наедине с Реми, он как-то даже выдохнул, слегка сутулился и расслабился, скрывая облик сильного цесаревича, готового занять отцовский трон. Не дожидаясь ответа, молодой мужчина вытащил из бара бутылку кофейного ликёра, разлил его по небольшим ликёрным рюмкам, а потом подошёл к Реми, застывшей у тёмного окна. Она любовалась падающими снежинками, которые будто бы лежали на белой перине огромной площади, окружённой стенами Кремля. Отсюда ей виделись башни с золотыми звёздами и позолоченными статуями орлов. Когда прошедшей зимой в городе наблюдались перебои с электричеством и людям приходилось топить по-чёрному, превращая город в жуткий туманный сон, дворец сиял всеми огнями до момента, когда Костя не настоял, чтобы выключили свет в знак солидарности с горожанами.

– Когда же закончится зима? – глухо спросила Реми, принимая рюмку. На празднике она выпила больше, чем хотела, и внутри ощутила знакомый предвестник грядущей головной боли, после которой обязательно явится очередной жуткий сон. – Я так устала от вечного снега. Уже середина марта, а кажется, что всё ещё февраль.

– Увы, но мы не властны над погодой, Реми, – ответил Костя.

На мгновение ему захотелось дотронуться до голого плеча девушки, чтобы вновь ощутить бархат её кожи, но мужчина сбросил наваждение, заговорив хрипло и немного устало:

– Я хочу извиниться перед тобой. Я был неправ, когда давил на тебя. После всего, через что мы прошли, мне казалось, что под нами разверзлась пропасть, и скоро земля уйдёт из-под ног. Я нуждался в опоре, нуждался в определённости, которой смог бы поделиться с другими. Но вместо этого потерял ещё больше. Сейчас я это понимаю.

– Костя, ты предложил мне выйти за тебя, даже не задумываясь о том, что мы едва знаем друг друга. Какой бы я была тебе женой, а ты мне мужем? О… – Девушка оборвала себя, вспоминая, где находится. Нельзя говорить о прошлом. Нужно идти к будущему. – Я прощаю тебя, хотя ты был в своём праве. Ты будущий император. Тебе предстоит решать, какой будет наша империя. И уж точно мне не следовало тебе отказывать таким образом, хотя я не могла иначе.

Косте не понравились её слова. Зная о шаткости своего положения, он не мог с ней согласиться. Мужчина осознавал, что Реми лишь проявляет уступчивость, смиряя свою гордость. Ей было что-то нужно, и только поэтому она пошла на примирение. Костя понял, что девушка, стоящая рядом с ним, более не является той, с кем он пережил ужас катакомб. Она повзрослела, посуровела лицом и окаменела сердцем. У неё была цель и, судя по словам Ульриха, Реми превратилась в настоящую гончую, выслеживающую люцианитов.