– Ходят слухи, что в Урласке неподалёку от нашей границы появились какие-то новые формы морликаев. Говорят, деревни с той стороны обезлюдили, и там творится что-то неладное, – заметила Реми, вспоминая слова Феликса.

– Оставь эти домыслы, – отмахнулся Роман, хмуря густые брови.

Он отпил вино из бокала и покосился на сына, который просиял лицом. По большому, празднично украшенному залу пронеслась негромкая мелодия – по широкой, покрытой тёмно-красным ковром лестнице вниз спускались члены императорской семьи. В то время как император Николай отсутствовал, его с честью заменили блистательная императрица Марина, одетая в роскошное бордовое платье с золотым поясом, цесаревич Константин, облачённый в белый костюм, и виновник торжества – гордый цесаревич Александр, также одетый в белое.

Грянула торжественная музыка. К семейству Орловых потянулись аристократы, стремящиеся выказать своё почтение. Началась официальная часть мероприятия.

В огромном обеденном зале, заставленном небольшими столиками, благородные сэвы чествовали молодого цесаревича, через свои пожелания выказывая поддержку его матери в стремлении усадить Александра на императорский трон. Было произнесено множество речей, в которых аристократы желали отцу именинника здоровья, задаваясь вопросом, когда же император вновь возьмёт бразды правления над империей. После официальной части начались танцы.

Реми пришлось станцевать с несколькими отпрысками старших семейств. Этикет требовал этого от неё, она не могла отказаться. Во время очередного танца с миловидным, но назойливым сэвом из семьи Дроздовых, девушка заметила, как именинник вместе с Олегом и ещё несколькими молодыми сэвами покинули зал. Наверняка их ожидает настоящее празднество, не то что это взрослое скучное мероприятие, во время которого все только и делают, что сплетничают.

– Позвольте, я украду вашу спутницу на следующий танец? – прозвучал голос рядом, когда закончилась очередная мелодия, и Реми уже понадеялась, что сейчас сможет немного передохнуть.

Похитителем оказался Константин. Разумеется, Дроздов не смог отказать. Он выказал Реми своё почтение и удалился, а Костя, протянув ей руку, по-доброму улыбнулся сквозь густые светлые усы. Было непривычно видеть его с бородкой, но она удивительным образом ему шла, придавая солидности.

– Вы великолепно выглядите, Ремия, – произнёс Костя с лёгкой ноткой официальности в голосе, когда заиграла следующая мелодия, и они начали танцевать.

От него, одетого во всё белое, невозможно было отвести взгляд. Рядом с цесаревичем Реми ощущала себя маленькой и хрупкой, но в то же время она чувствовала с ним глубокую связь, родившуюся в катакомбах под Ролльском. Иногда она забывала его злые слова на кладбище. Иногда ей казалось, что между ними всё по-прежнему.

– Благодарю, ваше высочество, – мирно ответила Реми.

Его рука горячила её спину. Некстати вспомнились слова Матвея. Он и правда отправил её танцевать с другим. И Реми чувствовала себя изменщицей, хотя измены не было. Кроме работы, между ней и Костей не было ничего с того самого проклятого разговора.

– Ульрих передал, что ты нашла особую книгу, – иносказательно проговорил Костя, зная, что в зале, где так много острых ушей, есть те, кому не следует ничего слышать вовсе. – Он высоко отзывается о тебе. Говорит, что ты можешь…

– Прекрати, – оборвала его Реми, искоса поглядывая на Марину, танцующую с представительным мужчиной.

Женщина пристально следила за ними, впрочем, как и другие аристократки. Слухи всё ещё ходили. В конце концов, в Аллейскую оперу Реми пришла вместе с Костей. А траур по погибшим окончен. В газетах часто писали о том, что все с нетерпением ждут, когда объявят о помолвке цесаревича с дочерью графа.