Гремучий дом Даша Пар

Продолжение романа Свора певчих.

Эта история происходит в похожей на нашу альтернативной вселенной, поэтому многие наименования, исторические события или детали (времена года, спутник планеты, названия месяцев, дней недели и т. д.) схожи. Ключевым отличием является событие, случившееся за тысячу лет до начала повествования. Плюс немного иначе выглядит карта мира и, соответственно, есть различия в названиях государств и их историй.

Всё началось, когда на территории одной древней страны открылись разрывы, ведущие, как решили люди, прямиком в ад. Оттуда вылезли демоны, которых было невозможно убить. Практически сразу с их появлением, в небесах появились порталы, и в мир явились прекрасные ангелы. С помощью своих голосов они убивали монстров, защищая людей. Им удалось сдержать первую волну демонов, которых назвали морликаями. Однако разрывы продолжали открываться, и из них появлялись новые создания ада.

Тогда ангелы под предводительством ангелицы Аллейн решили остаться в мире людей, чтобы защищать их от тьмы. Это стоило им ангельских крыльев. Потомков ангелов назвали сэвами, спасителями человечества.

С тех пор прошло 1046 лет. Если сравнить с нашим миром, то временной промежуток совпадёт примерно с 30-ми годами XX-го столетия. За прошедшее тысячелетие сэвы распространились по свету, как и разрывы, теперь открывавшиеся везде, где обитают разумные создания.

С течением времени, вера в божественное происхождение сэв, померкла. Потомки ангелов, ставшие во главе множества государств, теряют власть и утрачивают своё превосходство благодаря новейшим изобретениям промышленной эпохи.

Грядёт раскол. А вместе с ним, всё больше и больше открывается разрывов, словно предвещая конец света. И кто знает, что выползет с той стороны следом за адскими созданиями.

Дверь выбили с ноги. Без колебаний отряд специального полицейского подразделения «Гарпии» ворвался в здание типографии, принадлежащей Издательской империи Ивана Павлинского, специализирующегося на издании женских журналов моды и красоты. Из презентабельного холла, отделанного стеклянными перегородками, по дороге задерживая растерянных молодых сотрудниц в строгих офисных платьях, суровые жандармы третьего отделения канцелярии проследовали в печатный цех. Раздался единый повелительный крик, и работа встала, а рабочие, в испачканных чернилами и тушью формах, недоумённо уставились на свои руки, будучи не в силах пошевелиться.

В цеху никогда не бывает тихо, вот и сейчас бумага продолжала скользить по конвейерной ленте, закатываясь под высокие бобины и выскальзывая из-под них с печатным текстом. Автоматизированная лента, выдумка знаменитого сэва Ивана Павлинского, существенно упростив и удешевив издательский цикл, сейчас обратилась против работников типографии. Без слаженной работы своих кукловодов бумага поехала вкривь и вкось, пачкая и без того измазанных краской людей.

Однако никто не обращал внимания на беснующуюся ленту. Атаковавшие типографию гарпии быстро выводили мужчин из цеха, и даже вышедший из своего кабинета директор типографии не остановил жандармов, застыв посреди зала с приказом об обыске в руках, подписанным самим действующим тайным советником – главноуправляющим третьим отделением господином Ульрихом Коршуном.

Пока гарпии разбирались с сотрудниками и упаковывали бухгалтерские документы, проверяя каждую комнату типографии и задерживая каждого на своём пути, включая уборщиц, в здание зашла молодая черноволосая девушка со стрижкой каре и с неестественно яркими золотыми глазами.

Одетая в чёрный мундир подразделения, с серебристым кантом на плечах и стоячим воротником с закруглёнными углами, девушка ничем не выделялась среди своих сослуживцев, однако отличалась так, как бабочка махаон отличается от бабочек-однодневок. И пока другие искали следы явные, отчётливые, видимые на свету, допытываясь до секретов издательства и пытаясь отыскать истину, девушка, как призрак, ходила по помещению, разглядывая свежеотпечатанные листы, ещё не подшитые и не вложенные друг в друга в правильной последовательности. В них получалось, что нарисованная дева в мехах соседствовала с рекламой пилюль, а реклама открывающегося модного салона перетекала в статью о вреде женского образования, написанную религиозным деятелем.

Поморщившись на неприглядные слова статьи, Ремия Беркут вышла в центр цеха, почти вплотную прислонившись к огромным бобинам, от которых сильно пахло свежей краской. Только тронь, и пальцы вымажутся в чернилах, графите и типографской пыли. На заднем плане разгорался спор между управляющей подразделением Лидией Журавлёвой, высокой сорокалетний младшей сэвой, и директором типографии, а из фойе доносились возмущённые крики сотрудников, однако вокруг Реми сформировался пузырь абсолютной тишины. Матовой, глухой и очень плотной. И в этой тишине, как нота, зазвучал комариный писк. Тихий, он неспешно нарастал, охватывая помещение, вызывая головную боль у людей и заставляя гарпий застыть, по-птичьи поворачивая головы в сторону зазвучавшей девушки.

Реми никого не замечала. Она звучала, и этим звуком целиком захватывала цех, проходя насквозь и людей, и сэв, и стены здания, добираясь до всех уголков, до самых потаенных мест. Звук усилился до такой степени, что и люди осознали его звучание, испуганно умолкнув и позабыв о возмущении. Сотрудники не понимали, откуда он исходит, и испуганно переглядывались, начиная догадываться, что это и есть настоящий обыск издательского дома.

Пение оборвалось резко, как выстрел, на самой высокой ноте. Реми пошатнулась, схватившись за край стоящего рядом стола. Открыв глаза, девушка увидела перед собой Лидию. Светловолосая женщина молча смотрела на неё, чуть поджав губы, дожидаясь, что скажет её самая непредсказуемая, самая нежеланная, а тем и пугающая подчинённая.

– Здесь, – сглотнув вязкую слюну, сказала Реми, мыском ботинка указывая на стоящий неподалёку печатный пресс. – Внизу.

Лидия не стала уточнять, что именно внизу, только кликнула взятых в помощь для задержания подозреваемых полицейских, и те, обойдя по кругу оборудование, нашли скрытые рычаги и одновременно нажали на них, открывая тайный проход. Среди людей раздались удивлённые возгласы, их испуганный шёпот взвился до потолка. Один или два голоса прозвучали фальшиво. Директор пытался выглядеть невозмутимо, но биение его сердца выдало мужчину с головой. Тотчас его и ещё нескольких работников типографии вывели из помещения и поместили в грузовой автомобиль. А остальным приказали покинуть цех в связи с проведением следственных мероприятий.

Лидия намеревалась первой спуститься вниз по лестнице, однако Реми загородила спуск.

– В связи с особым статусом расследования, я пойду первой, – безапелляционно заявила девушка, чем заслужила ещё один недовольный взгляд начальницы.

Ремия Беркут находилась в особом статусе, будучи под опекой Ульриха Коршуна. Вызвав год назад к себе управляющую подразделением гарпий, глава третьего отделения кратко представил ей новую сотрудницу и доходчиво объяснил, что девушку нужно обучить следственным действиям, привлечь к самой активной работе, но не поощрять и не выделять среди других, однако в особых случаях не перечить, а наоборот, всячески помогать особе в связи с проведением тайного расследования деятельности секты последователей Люциана, организованного на самом высоком уровне.

С тех пор так и повелось. Ремия Беркут работала в подразделении наравне с другими гарпиями, проживая в общежитии, выделяемом неженатым сотрудникам канцелярии. Пролетев с поступлением в Военную академию, девушка в свободное время готовилась к поступлению в Императорский лицей, хотя не была уверена в своём намерении продолжить работать в канцелярии после завершения расследования. У неё была более важная цель жизни.

В подразделении она выступала в качестве консультанта по вопросам люцианитов. Используя свои тайные связи, девушка часто выдавала наводки на ячейки сектантов, временами перехватывая контроль над группой гарпий, изучающих эту секту, а также самолично отчитываясь по результатам расследования главноуправляющему в обход начальства, что, естественно, не нравилось Лидии.

– Как знаешь. Но помни, ревуны любят оставлять сюрпризы непрошеным гостям, – подчёркнуто невозмутимым голосом сказала Лидия, уступая дорогу.

На её шее под толстым воротником пальто скрывался след, оставленный таким сюрпризом. Женщина догадывалась, что Реми здесь не из-за наводки, поступившей из подразделения сфинксов, ответственных за контроль над периодическими изданиями. Уже не в первый раз гарпии обнаруживали, что люцианиты тайно покровительствуют особо радикальным революционерам. Однако понять, зачем и почему, не удавалось.

Реми только плечами повела, и быстро спустилась по лестнице вниз. В полутьме сэва разглядела небольшое помещение, заваленное стопками буклетов, плакатов и газетных вырезок. Ощутив резкий запах, она увидела ящики с динамитом и коробки с ружьями и пистолетами, а также горделивые красные флаги революционных движений. На стене белой краской сиял слоган новой революции «Наш голос не заглушить», звучавший как ответ на действия правительства по сдерживанию партийных организаций, допущенных до слушаний и выступлений в Государственной Думе полтора года назад.