Тем временем, хотя, согласно Кючук-Кайнарджийскому мирному договору, была объявлена независимость Крыма от Турции, последняя не оставляла надежд взять реванш. Опираясь на враждебную России татарскую знать, турки возмущали татар, засылали под видом мусульманских проповедников своих агентов, подстрекавших к мятежу. Кроме того, не прекращались провокации со стороны турецкого флота. В результате в 1777–1778 гг. произошел открытый мятеж крымских татар, в усмирении которого особую роль сыграли недавно переселившиеся греки. Учитывая их богатый опыт ведения боевых действий в горах и на побережье, российское командование зимой 1776–1777 гг. направило это военное формирование для сражения с турецким десантом и восставшими мусульманами в горных районах полуострова. К тому же, как говорилось в донесениях, оно действовало в Керченском уезде, при покорении городов Кафы и Судака, занятых турецкими войсками.

В аттестате генерал-поручика, командующего войсками, расположенными по левую сторону Днепра, в Крыму и на Куба ни, Платона Прозоровского[103] сообщалось, что во время мятежа с декабря 1777 по март 1778 гг. «войско Албанское взято мною из Ениколя и употреблено по сродности их в горы… во всех сражениях с татарами дрались от вышнего до нижнего с отменной храбростью, поражали всюду неприятеля и доказывали при всяком случае ревностное к Высочайшей службе усердие». Храбрость албанского воинства отмечалась непосредственным участником боевых действий генерал-майором Павлом Потемкиным[104] в аттестате, завершавшемся словами: «Я сие свидетельство даю сему храброму войску тем охотнее, чем ближе был я очевидным свидетелем мужества его, и чем оно достойнее одобрения и похвал, ибо невозможно иметь более мужества и усердия к службе, колико (сколь) оное войско изъявило. Апреля 1 дня 1778 года»[105].

При этом следует отметить, что прибывшие в Крым греки-военнослужащие, вооруженные вековым опытом партизанской войны с османами, «войны без правил», со всеми ее средневековыми ужасами с обеих сторон, с особой жестокостью подавили выступления крымских татар и турок. Причем, во время этих военных действий пострадали и греки-старожилы, населявшие горные села. Кровь, которая пролилась с обеих сторон, стала причиной недоверчивого, а порой и враждебного отношения нескольких поколений крымских татар и урумов к этой группе греков-новопоселенцев. Это стало одной из важных причин усиленной эмиграции местного населения непосредственно после присоединения Крыма к России.

Этого вопроса касается в своих «Мемуарах» граф Олизар[106], один из ранних владельцев поместья в Крыму. Помимо земельных споров, пишет он, «другого рода тягостью для туземцев было учреждение Балаклавского греческого батальона, коему поручена охрана морского берега. Греки привнесли сюда из своего отечества сильный антимусульманский фанатизм и стали, благодаря ему, столь неудобными соседями для татар, что те, в значительном количестве случаев предпочитали удалиться. Понемногу южный берег очистился от прежних жителей и начал заселяться новыми»[107]. «Антимусульманский фанатизм» был выношен маниотами за века притеснений и жестокостей, в ходе чего они уподобились своим врагам – туркам[108].

Мавромихали – портрет

Наконец, следует отметить еще одно обстоятельство, ослож нявшее отношения греков-ново поселенцев с местным населением. Как отмечалось выше, греки-майноты и у себя на родине не испытывали уважения к остальным соотечественникам, обвиняя их в «раболепии» и «трусости» по отношению к поработителям-османам. Примерно так же отнеслись они к грекам-ста рожилам и татарам, не делая особых различий между ними. О весьма любопытных обстоятельствах заселения Балаклавы и окрестностей читаем у Кондараки