Она вошла в гостиную, объятая лучами света, в этом злополучном коротком сарафане, практически не скрывающем ее стройные бледные ноги. Я на мгновение замер, какая она красивая. Так, надо точно звонить Саше. У меня не было секса три дня, наверное поэтому меня так кроет. Опустив голову идет ко мне, я не дышу. Надо как-то начать разговор, вижу же, стесняется и стыдится.

– Здравствуй, я Дмитрий Борисович, отец Никиты, – сказал я, протянув ей руку. Она резко подняла на меня свой взгляд, и я увидел пленку влаги на ее практически серых глазах. Ее раскрасневшиеся щеки и дрожащая пухлая нижняя губа подтверждают то, что она стыдится.

– Здравствуйте, я Аня, извините за этот инцидент, Дмитрий Борисович, – она взяла себя в руки и пытается не показывать своего волнения, но я то знаю, я вижу, как она дрожит. Она нервно мнет край сарафана и начинает более рвано дышать. Совсем еще юная для взрослых дядь.

– Не переживай, Аня, ничего страшного не произошло, на будущее – закрывайте входную дверь, – я отвернулся от нее, потому что почувствовал ненормальную реакцию на девушку своего сына. Будь я помоложе, она уже ехала бы ко мне, но нет. Она годится мне в дети, так что гоню блудные мысли прочь.

– Присаживайтесь за стол, Дмитрий Борисович, – она попыталась прочистить горло и сделать голос более твердым, но меня это только позабавило.

Я сел за стол, он ломился от количества еды. Аня без слов взяла розы, что я принес и поставила в вазу. Я ухмыльнулся, дерзкая однако. Молча наблюдал за ее рваными движениями. Наконец пришел Никита, и воздух стал потихоньку разряжаться.

– Уже познакомились?, – спросил он, пытаясь скрыть свою улыбку. На что Аня молча закатила глаза и принялась дальше перемешивать какой-то салат.

– Познакомились, – отвечаю я, – вы одногруппники?

– Однокурсники, – говорит Аня, сверля взглядом Никиту. Боже ну и заноза.

– Да что вы говорите! – наигранно удивляюсь я, – и давно вы знакомы?

– Со второго курса, пап. Ни за что не догадаешься, как мы познакомились! – смеется Никита, обнимая Аню за талию одной рукой.

– На лекции? – улыбаюсь, ну конечно, типичное место свиданий студентов медиков, сесть на задние ряды и заниматься всем, кроме поглощения знаний.

– У Рышевской на отработке, – отвечает Никита и начинает громко смеяться.

– У Ираиды? Господи, сколько ей? Мне кажется она старше пирамид! Неужели до сих пор преподает? – вспоминаю, как после очередной ночи в больнице я приходил на пары к Рышевской, и она сверлила мой усталый мозг своим писклявым голосом.

– Она немало крови выпила всем, – говорит Аня, – только Никита этой участи избегал, – она показательно закатывает глаза.

– Намекаешь на то, что я как-то с этим связан? – непонимающе спрашиваю я.

– Ну что вы, Дмитрий Борисович, конечно, нет, – отвечает она. Ты посмотри! Совсем осмелела девочка.

– Пап, Аня просто завидует, – он целует ее в щеку, а Аня усмехается в ответ. Да уж, нашел невесту, ничего не скажешь.

Мы сидим ужинаем, Никита рассказывает мне, что Аня девушка из маленького городка, что учится и работает, совсем как я в молодости. Она смущенно опустила глаза и практически ничего не говорит. Я вижу, что она почти не ест, лишь изредка пьет вино, разбавленное водой от растаявшего льда. Я смотрю на нее и не могу наглядеться, свиду она такая робкая, но попробуй только сказать что-то поперек – она тут же выпускает свои колючки, долго не церемонясь.

К завершению вечера Аня осмелела. Может это вино ударило в голову, может просто психика стерла эпизод ее грязного оргазма на этом самом столе, за которым мы все вместе чудесно сидим, я не знаю, но она раскрепостилась. Она начала спрашивать меня о хирургии, о моих сложных операциях, потом невзначай спросила сколько стоит сделать грудь в моей клинике и, осознав, что только что произнесла она резко вдохнула и посмотрела на меня. Хм, девочка опять застеснялась.