Мой водитель не ограничивается тем, что ведет автомобиль по невероятно сложной дороге: он еще исполняет обязанности гида. Впрочем, у этого гида больше выдумки, чем знаний. Микроскопическое зеленое озеро, образованное водами источника у подножья высоченного платана, он представляет мне как Купель Афродиты, хотя местные путеводители, которыми я располагаю, ни о чем подобном не упоминают: они говорят о какой-то Купели Пана, что, конечно же, не одно и то же. А всем развалинам стен, которые встречаются нам на пути, он дает общее название «Замок Красавицы»28, хотя этот замок, прославленный в народном предании и воспетый народной поэзией, высится на вершине высокой и крутой скалы на Оссе. Единственные точные и подробные сведения о ней ограничиваются жизнью и тайниками разбойника Дзадзаса. Водитель то и дело рассказывает о нем с явным самолюбованием. Нет никакого сомнения, что Дзадзас – его романтический идеал.

«Я был знаком с ним!», говорит водитель с такой гордостью, как дед в одной из песен Виктора Гюго рассказывает внуку, что он видел Наполеона Великого…

Мы добрались до выхода из ущелья – в место, замечательное своей буколической красотой. Стены Оссы кончаются и сменяются зеленым лугом, который пересекают очень старые платаны. На берегу Пенея пьют воду из реки коровы. Скалы горы образуют зеленый занавес с драгоценными кистями цветов на краю. Близ двух крошечных хижин цветут яблони, а под аркой водяной мельницы бегут звонкие пенящиеся воды потока. Кроткий и ленивый Пеней, уже не стесненный скалами, простирается под лучами солнца, сияя, словно зеркало.

Хотелось остаться там, чтобы это был конец волшебного путешествия. Хотелось наслаждаться отдыхом, ради которого боги спускались сюда с Олимпа. Однако водитель, которого вовсе не впечатляют природные красоты, торопит с возвращением. Нам еще предстоит посетить Ампелакия – живописное селение, построенное в предгорьях Оссы у противоположного выхода из Темпейской долины: там сохранилось несколько интересных домов XVIII века. Я подчиняюсь, хотя, сказать по правде, без особого сожаления, поскольку возвращаться предстоит снова через всю Темпейскую долину, так что снова предстоит радоваться очарованию теней, соловьиного пения, буйной растительности и рокоту медлительного и величественного Пенея…

В селении Баба у входа в Темпейскую долину, подняв глаза вверх на Оссу, можно увидеть построенный амфитеатром поселок на плоскогорье. Большинство его домов скрыты за деревьями, а весь склон у поселка возделан. Этот ныне уже забытый поселок – Ампелакия.

Сто пятьдесят лет назад его название было хорошо известно и в Константинополе, и в Вене, и в Венеции, и в Лондоне. Тогда это был богатый городок с шестью тысячью жителями, с прекрасными домами, благотворительными учреждениями и со школой, бывшей одним из маяков греческого мира: в ней преподавали Неофит Дукас и Евгений Вулгарис, а учился Ригас Фереос29.

Те, кто бывал тогда в Ампелакия, испытывали ощущение улья, наполненного трудолюбием и благоденствием. Весь городок был фабрикой по производству хлопчатобумажных тканей и красных нитей и снабжал своей продукцией основные торговые города Европы, имея в них свои агентства и представителей. По горному склону городка двигались вверх-вниз караваны животных, перевозивших товары.

Все здешние жители составляли одну компанию, причем весьма оригинальную компанию, и это делало Ампелакия уникальными в своем роде. Держатели капитала были обязаны помещать свои деньги в общинную кассу, все прочие – мужчины, женщины и дети – вкладывали свой личный труд, а прибыли от тканей и ниток распределялись советом между всеми. Предварительно выделяли часть денег, необходимую для уплаты налогов общины Турции, а также для сооружения дорог, для строительства благотворительных учреждений, на содержание нетрудоспособных и на закупку сырья…