Греческие каникулы Илья Дроздов

Поезд погудел и уехал, и мы остались на безлюдной станции. Стояла тишина, нестерпимо жарило солнце, трещали кузнечики или, как там называются, греческие южные шумные козявки.

Мы, конечно, ожидали, что тут не будет шумного города, но не думали, что останемся совсем одни. Это был Палеофарсалос – пересадочная станция по пути от Салоник до Метеор. Станция, окружённая сухими полями, словно выныривала из безвременья, притаившись в густой тишине.

Расчёт был прост, и карта не могла врать: до Метеор можно было доехать на автобусе или на поезде с пересадкой. Мы не любители автобусов. И потому выбрали второй вариант, никак не подозревая, что им больше никто не воспользуется.

Ставрос оказался малюсенькой деревушкой посреди бескрайнего ничего, где солнце разливало палящий свет, а редкий ветер лишь поднимал пыль с обочин дороги, да ещё и на некотором расстоянии от станции. Она выглядела вполне современно: бетон, стекло, кондиционер в привокзальном домике, но, вроде, даже там не было людей. Кассир, как мы потом узнали, появлялся только перед отправлением поездов, а остальное время занимался где-то своими делами. И провести нам тут предстояло несколько часов. На станции сидеть было скучно и голодно, поэтому мы отправились в деревню.

Дорога, идущая среди жухлой травы и редких кустарников, уводила нас от современной станции в прошлое, к тихой, будто забытой, деревушке. Несколько минут мы шли под ярким солнцем к деревне по пустой дороге. Вошли в деревню. Красивые домики, получше чем в наших отдалённых деревнях, но не как в американских фильмах. Всё-таки это европейская глубинка. Помнится, там было три длинных основных параллельных улицы, которые соединялись несколькими поперечными переулками. Мы пересекли их все.

Ни души. Все жители, видимо, на работе где-то в городе или, скорее, в окружающих полях. Нашли таверну – закрыто до вечера. Аптеку – закрыто до выходных. Магазин – просто закрыто. Сельский клуб и церковь – тоже без людей и табличек. На столбе возле церкви аист поглядывал на нас с осторожностью – ходят тут всякие.

В центре деревни прошли по выжженному солнцем скверу, посмотрели памятник. Вот он сразу напомнил о наших деревнях – памятник погибшим в этой деревне во Второй мировой. У них, как и у нас, целые семьи уходили и не возвращались. Молчаливый монумент, окружённый деревьями, казался хранителем местной памяти, пробуждая горькие размышления о войне, общей для многих народов.

На этом достопримечательности закончились, а нам ещё надо было ждать поезд. Пришли к таверне и сели на веранде, она казалась единственным местом, где мы могли приютиться. Сидели и читали книжки, заняться всё равно было нечем. Через некоторое время появился первый человек – на пикапе привёз бараньи туши в таверну. Нам не хватило наглости узнать, могут ли нас немного обслужить за несколько часов до официального открытия.

На другом конце улицы приметили движение, у магазина женщина начала подметать улицу. Пошёл к ней. Да, это хозяйка магазина начала работу.

– Hello, – говорю я ей. – I want ice cream and water, please.

И получаю ответ на чистейшем греческом, мол, она не понимает на английском, русском или ещё каком. А что же мы, бедненькие, забыли в их местах? И могу ли я как-то иначе высказать свои пожелания?

– Без проблем, – говорю я. – Ice cream хотелось бы. Жарко, знаете ли, тут у вас.

Оглядываюсь. О чудо! Холодильник. С ним самым. Тыкаю пальцем:

– Мне бы вон то.

– Παγωτό, – откликается она.

– Ναι, – отвечаю я. – Παγωτό, – припомнив, что это слово мы уже учили. Показываю, которое мне надо:

– Πόσα? – говорю. Это я уже тоже знал.

Она называет цену. Видит моё недоуменное лицо, показывает на пальцах.

– И νερό without gas, παρακαλώ.

С газом или нет удалось выбрать самому.

– Πόσα?

– Present, – машет руками она.

– Ευχαριστώ πολύ, – отвечаю я и ухожу назад к Насте к таверне.

Эти короткие обмены словами оставили приятное ощущение тепла и гостеприимства, пусть и без единого общего языка.

Знание местного языка хотя бы на примитивном уровне сильно помогает в диких поездках без туроператора на перекладных. В Греции английский, как правило, знают все – но эти «все» ограничиваются официантами, отельерами и продавцами туристических магазинов. А даже билеты на поезд и автобус мы покупали с трудом. Но подойдите к кассе на Казанском вокзале и попробуйте купить билет на поезд, общаясь с кассиром на английском, думаю, возникнут те же затруднения.

Мы посидели ещё на веранде, быстро съели мороженое, выпили воду, наслаждаясь тишиной и лёгкими дуновениями ветерка, пробиравшимися под крышу. Там и время пришло покидать это гостеприимное место. Люди так и не появились. То есть за несколько часов мы увидели всего двух человек.

Что удивляет, в этой небольшой деревушке, на 465 жителей, есть таверна, бар, церковь, аптека, клуб. То есть жители ходят друг к другу в заведения и как-то выживают. На туристический поток или хотя бы на гостей из соседних деревень особо-то рассчитывать не приходится.

Через несколько часов мы вернулись на станцию, там прибыл наш шумный, наполненный людьми поезд и повёз нас на север, в Метеоры.

От Палеофарсалоса до Метеор недолго ехать. Конечная станция Калабака – симпатичный вокзал, бурление народа. После дня наедине с греческим солнцем людям мы ещё удивлялись. Но Метеоры – это одно из самых известных туристических, паломнических мест Греции. Люди специально едут сюда прикоснуться к духовному.

Коротко о самих Метеорах. Во-первых, не Метео́ры, а Метéоры. Во-вторых, на гигантских скалах, торчащих среди гор, лесов и прочих полей, стоят древние монастыри. К некоторым ведут лестницы, к некоторым, уже по новому времени, подводят мосты, а на некоторые до сих пор с трудом забираешься. То есть где-то есть лесенка-чудесенка, но она крайне отвесная, опасная и не сильно отличается от той, по которой в Средние века монахи забирались. К такому монастырю, правда, ведёт подвесная кабинка, типа лифта, но горизонтальная. Не знаю, пользуются ли ею простые люди, или такой монастырь почти закрыт для посещения. Мы видели, как монах ей пользовался. Приехал на машине, вызвал кабинку, сел и, покачиваясь над пропастью, двинулся в сторону монастыря. Комфортно. Раньше бы он не смог так легко метнуться в мир.

Монастыри все вылизанные, каждый клочок земли обработан. Посадки кругом какие-то. Часть территорий внутри закрыта для посещений, самих монахов особо не видно. Похоже, пока народ толпится в приёмные часы, монахи сидят по внутренним помещениям. С обзорных площадок открываются прекрасные виды. Всё же стоим на верхотуре, на отдельном скальном пальце, и виден простор долины. Красиво монахи устроились. А сейчас и комфорт себе обеспечили. Да и османы уже не шалят: не надо сверху смолой лить и камнями кидаться.

Сначала мы остановились в отеле в Калабаке. Рядом – деревня Кастраки. Мы и в ней пожить успели. Да ещё снимали на ночь шикарный отель неподалёку от города. Дорогой, но на холме и с видом на восход. Такие мы бродяги: в одной локации провести неделю в одном доме не можем. Но об обычных отелях рассказывать особо-то и нечего. Да и об обычных туристических местах рассказано много, найти не сложно, а вот интересные штуки из личного – для этого мы тут и собрались.

Дорогой отель, о нём сначала речь пойдёт. Заселились мы, номер огромный, кровать огромная, балкон – больше, чем обычно номера, и главное, направлен на восток! Мы решили, что утром, не вставая с постели, сможем посмотреть восход. А есть за нами такая мания – регулярно пытаться восход смотреть. Но надо понимать, что вставать рано и куда-то ради этого идти мы не сильно любим. Тут же все удобства в номере.

Сверились по часам, во сколько восход в это время года в данной точке, поставили будильник чуть раньше. Утром звонок – просыпаемся, начинаем смотреть. Проходит время, уже светло, солнца всё не видно. Много времени – солнца нет. Мы не учли, что восход с нужной стороны, но он закрыт нам горой. То есть там, за горой, солнце уже давно взошло, но для нас оно сокрыто. Светло, да, день начался, а вот красивого восхода не будет. Так первый раз мы с Настей столкнулись в Греции с физикой и географией.

Здесь я сделаю отступление и впишу миф о Метеорах, откуда они такие взялись. Во всём виноват Зевс. Ещё до всяких православных монастырей на этих скалах, задолго не то, что до наших дней, но и до Рождества Христова, была там чудесная равнина. Зелёная, ровная, как стол, сочной травой покрытая, ручейки кругом звенели, бабочки летали, почти что рай на земле. Приглянулось это место Зевсу, и отправил он туда на выпас своих то ли коров, то ли овец. Как известно, греческие боги любили сами заниматься скотоводством, да и других ремёсел не гнушались.

Так и росло там стадо Зевса, тревог не зная, но разведали к нему дорогу титаны недобитки. Или гиганты. А может, и северные тролли. В общем, какое-то очень высокое, наглое и вороватое племя. И стали потихоньку у Зевса скот красть. Вчера барашка сожрали. Сегодня корову съели. Завтра, глядишь, на свинью покусятся. Какое-то время воровали безнаказанно, а потом квартал к концу подошёл, и Зевс стал делать переучёт. А цифры не сходятся. Стадо должно было преумножиться, а оно преуменьшилось. И знатно. Несколько раз Зевс на пальцах пересчитал. Афину позвал. Счёты изобрёл – ещё раз всё перепроверил. Не хватает скота.