В целом, закрепляя основания и способы защиты слабой стороны, гражданское право тем самым решает важные социальные задачи и, следовательно, обеспечивает правопорядок в гражданском обороте. Вместе с тем отечественные суды нередко не применяют дополнительные механизмы правовой защиты субъекта, отвечающего признакам слабой стороны[378], что является основанием для отмены вышестоящими инстанциями решений нижестоящих судов[379]. Не случайно Конституционный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно указывал на необходимость ограничения принципа свободы договора, если того требуют интересы слабой стороны[380]. И, видимо, поэтому одно из последних значимых постановлений Высшего Арбитражного Суда РФ, посвященное свободе договора, много внимания уделяет вопросам судебной защиты прав и законных интересов слабой стороны правоотношения[381].

Здесь уместно отметить, что нормы, ограничивающие свободу договора, предусматриваются гражданским законодательством и для обеспечения публичных интересов, не связанных с охраной слабой стороны в правоотношении. Такая возможность обосновывается прежде всего сторонниками теории экономического анализа права (Law and Economics[382]), по мнению которых недобросовестность одной из сторон контракта, приводящая к нарушению равновесия в отношениях между его участниками, может повлечь за собой самые негативные последствия, в том числе возложение на семью должника дополнительного финансового бремени или причинение вреда публичным интересам, если это приведет, например, к банкротству должника[383]. Подобные соображения относительно возможности ограничения принципа свободы договора в публичных интересах дают направление американской судебной практике. Вопреки высказанному в современной научной литературе мнению о том, что принцип свободы договора находит свою основу в Конституции США, Верховный суд США в деле Ferguson v. Skrupa (1963 г.) пояснил, что четырнадцатая поправка к Конституции не имеет целью гарантировать принцип свободы договора, а потому «штаты обладают властью принимать законодательство, направленное против того, что может рассматриваться как вредоносные практики во внутренних коммерческих и бизнес делах»[384].

Ограничивается свобода договора в публичных интересах и в Российской Федерации при регламентации порядка заключения контрактов в сфере закупок товаров, работ и услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд[385]. Участники возникающих из данных контрактов отношений лишены возможности свободного выбора контрагентов, который зависит от результатов проведения строго определенной процедуры закупки. В соответствии с п. 1 ст. 1 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» это обосновывается необходимостью «повышения эффективности, результативности осуществления закупок товаров, работ, услуг, обеспечения гласности и прозрачности осуществления таких закупок, предотвращения коррупции и других злоупотреблений в сфере таких закупок»[386].

Подводя итог сказанному, можно сделать вывод о том, что, решая многочисленные глобальные социальные задачи, гражданское право тем самым обеспечивает разноуровневые публичные интересы. Вместе с тем закрепление в гражданском законодательстве