Оставалось только решить, в какой город ехать для поступления в театральное училище. Мысль о столице не возникала, она ей казалась неосуществимой, и, следуя наставлениям Марионаса, Галка искала по справочнику для поступающих в учебные заведения, театральное училище с коротким сроком обучения и неподалеку от дома, чтобы в любое время можно было без особых затрат приехать навестить родных и любимого человека. Ее старания увенчались успехом: при очередном посещении читального зала ей на глаза случайно попалась газетная заметка, извещавшая об открытии государственной театральной студии при театре в городе, расположенном неподалеку от ее родного поселка. Заметка приглашала желающих блеснуть своими способностями и поступить учиться на артиста драматического театра. Срок обучения был чуть больше двух с половиной лет, и это устраивало Галку, нужно было только показать приемной комиссии свои способности, других экзаменов не было. Город был тот, в котором Света намеревалась поступить в медицинский институт. Это была судьба, все складывалось удачно. Света строила планы на поездку, и они вместе подбирали для Галки прозу, басню, стихотворение, которые как можно выразительнее звучали бы в ее исполнении.

Репетиции проходили у Галки в доме, ее мать не одобряла желания дочери посвятить себя сцене, делала попытки отговорить, но Галка не хотела отказываться от своей красивой мечты, даже Марионас был уже на втором плане. Он побывал в отпуске, но за короткое время не оформил развод с женой, оставив свое намерение до демобилизации. Он рассказывал об этом Галке при встрече, был доволен поездкой и свиданием с родными.

– Теперь у меня есть запас сил дослужить здесь оставшиеся полгода. А твой выбор театрального заведения я одобряю, экзамены простые, будешь неподалеку от меня, соскучишься – приедешь, а самое главное – короткий срок обучения, как раз то, мы и планировали с тобой.

Одобрение Марионаса еще больше окрылило Галку, она была готова ехать сдавать экзамены, но просмотр абитуриентов был назначен на начало сентября, о чем ей сообщили в ответе на посланный запрос. Не раздумывая больше, она направила в адрес театра свои документы и стала ждать вызова, а чтобы иметь деньги на дорогу, устроилась работать секретарем в одну из поселковых контор. Время пролетело быстро, и вскоре, окрыленная предвкушением успеха, она выехала к месту экзаменов. Дорога промелькнула не запомнившись.

И вот она стоит перед экзаменационной комиссией, состоящей из артистов периферийного театра, одетая в собственноручно сшитое черное платье-костюм, на ногах отремонтированные после выпускного бала белые туфли, прическа – стрижка с начесом, глаза и губы ярко накрашены. Ей кажется, что под этой маской ей будет проще, но поселившийся в ней страх сковывает от макушки до пяток, едва она переступает порог комнаты. Чуть шевеля языком, она здоровается с присутствующими артистами, которые переговариваются между собой, сидя за столом, делая вид, что не замечают ее смущения. Но Галка чувствует их оценивающие взгляды.

«Ну-с, и что вы для нас подготовили?» – неожиданно раздался голос самого представительного мужчины. Галка встретилась с ним взглядом, его глаза смеялись, и она совсем остолбенела. Голос пропал, во рту стало сухо, она моментально забыла все слова из подготовленных для этого случая произведений. Моргая накрашенными ресницами, она безмолвно стояла посреди огромной комнаты, переминаясь с ноги на ногу. От понимания собственной неуклюжести ей стало совсем плохо. Сознание пронзила мысль: «Не смогу ничего показать им, сейчас развернусь и уйду отсюда». Эта мысль, наверное, отразилась на ее лице и была замечена членами комиссии. Прервав разговор, тот же представительный мужчина предложил ей: «Девушка, расскажите нам немного о себе». Его спокойный, красивый голос вывел ее из оцепенения, и, пытаясь справиться с волнением, заикаясь вначале, она начала рассказывать о себе. Успокоилась, прервала автобиографию и спросила: «Можно мне прочесть стихотворение?». «Конечно!» – артисты за столом вздохнули с облегчением. Галка поняла их участие, и ей стало легче. Она декламировала подготовленные стихи, прозу и басню, и щеки ее пылали. Поймав себя на мысли, что плохо выглядит со своим красным лицом, она как-то сразу запнулась, но тут члены комиссии предложили ей что-нибудь спеть. Петь Галка не готовилась, но, вспомнив слова первой пришедшей на ум песни, она начала. Голос дребезжал от волнения и мыслей. «Нет, не примут такую жалкую, распаренную, словно из бани, вон сколько народу понаехало поступать, за дверью стоят, ждут своей очереди». «А танцевать вы умеете?» – прервала поток Галкиных мыслей артистка из комиссии. «Умею!» – и она покрутилась перед ними в вальсе. На этом просмотр закончился, и ей предложили подождать результат за дверью. Она вышла и с интересом стала рассматривать людей, ожидающих своей очереди блеснуть талантом. Абитуриенты были в основном молодые и волновались не меньше Галки, делились впечатлениями от просмотра и ждали результатов. От дверей комнаты никто никуда не отлучался. Галка пришла на просмотр прямо с поезда, перенервничала и устала. Теперь ей хотелось осмотреть внутреннее убранство театра, но она боялась отлучиться. Ждать пришлось долго. Едва за последним абитуриентом закрылась дверь, ожидающих результата пригласили в комнату, и председатель комиссии, тот самый представительный мужчина, выводивший Галку из оцепенения, объявил: «Комиссия довольна результатами просмотра молодых талантов, все приняты за исключением…» – и он назвал несколько фамилий. Галкиной фамилии в числе непринятых не было. «Ура! – пронеслось в ее голове, – меня приняли!» И ей захотелось подойти к председателю комиссии и расцеловать его, а между тем он продолжал: «Поздравляю принятых от себя лично и от членов комиссии, моих коллег. Через десять дней начнутся занятия, вы будете получать стипендию, но жить вам придется на частных квартирах, оплачивать которые будете сами». Он сказал еще несколько слов, и члены комиссии распрощались со студентами.