Закончив осмотр, я без приглашения уселся напротив старика. Поджав губы, он был глубоко-глубоко у себя внутри. И представляя убранство его черепной коробки, первым делом я бы вообразил себе именно эту гостиную, приходя куда он бы так же садился на стул и поочередно смотрел кому-нибудь в оба глаза.

– Можете называть меня Лев Борисович. Или как вам угодно, я не обижусь.

Я кивнул и сложил руки так же как он, чтобы моя поза показалась ему открытой. Я никогда не хотел понравится кому-то так сильно. Как ни странно, но в новом месте я не чувствовал себя несвободно. В какой-то момент я даже подумал, что когда-то уже здесь бывал, и только уже успел забыть это место. И вот, я снова был здесь.

– Вы Александр?

Я кивнул и стал смотреть в окно. Из него луг выглядел потрясающе. Не так, как он мог выглядеть из моего окна или как если бы я вышел из дома и стал смотреть на него вживую.

– Сын рассказал мне.

– Он рассказал вам все детали нашего разговора?

– Да.

– Получается, вы знаете зачем я здесь?

Я посмотрел на него. Он коротко улыбнулся и опустил взгляд мне на руки.

– Да, я знаю зачем вы здесь.

Я проследил за изменениями в его лице и проглотил слово, которое хотел сказать в первую очередь.

– Удивительно.

– То, что я не выгляжу как больной человек?

– Да, совершенно верно… Извините, как-то некрасиво с моей стороны.

– Да нет, что вы. Видите ли… вы не первый, кто сидит на этом стуле. Мой сын раз в полгода присылает ко мне разных людей. В этот раз это вы, как вы уже можете догадаться. Увы, по моей просьбе. Надеюсь, что вы не против. Хотя, впрочем, вы же уже согласились на это пойти, так что…

Он посмеялся и я не смог сдержать ответной улыбки.

– Пойти на что?

Старик поменялся в лице. Какой-то частью себя я почувствовал, что ответа на мой вопрос не последует. Да и что там, я и сам понял, что лучше бы он ничего не ответил.

– По поводу моей болезни. Мой сын рассказал историю лишь со своей стороны…

– Историю? Он толком ничего мне не рассказал. Так что, зачем я здесь и для чего я нужен конкретно вам, раз уж ваш выбор пал на меня, в красках я не могу себе объяснить. Вот и оттягивал время. Больно уж странно все это выглядит и звучит.

– Не забегайте вперед.

Я кивнул и переместил руки себе на колени.

– Так вот. По поводу моей болезни. Сын рассказал вам, что я болен, не так ли?

Я снова кивнул и почувствовал себя так, будто все должно было быть иначе.

– Как я уже заикнулся, мой сын рассказал вам историю лишь со своей стороны.

– И что это значит?

– Я не могу сказать, болен ли я в самом деле или же нет. Это предстоит выяснить именно вам.

Я в замешательстве смотрел на его лицо, после пробегался с его ладоней, что так и не сдвинулись с места, вверх по зеленой куртке и снова – к его лицу, ладоням и вороту куртки…

– Вам холодно?

– Что?

– Почему вы в куртке?

Он улыбнулся и молча стянул с себя куртку, повесив ее на спинку стула.

– Так вам комфортнее?

Я передернул плечами и ничего не ответил.

– Так вот. Мой сын считает, что у меня Альцгеймер.

– Для Альцгеймера Вы слишком хорошо рассуждаете.

– Благодарю. Однако, у меня действительно есть некоторые странности.

Я понимающе кивнул.

– Я полагаю, они у всех есть.

Старик воспрянул духом, улыбнулся и морщины вокруг его рта растянулись, позже сложившись в глубокие треугольные морщины у носа.

– Однако, я же не врач, чтобы делать какие-либо выводы касаемо вашего здоровья или состояния, как выразился ваш сын.

– Верно.

– Поэтому я мало понимаю зачем я тут нужен.

– Мне нужен компаньон в вашем лице.

– Компаньон? Это типа вместо собаки-поводыря, что-ли?

– Товарищ, приятель, партнер, соратник, подельник,