– Ничего себе, – только и сказала Ольга. – У тебя есть какие-то предположения, что могло случиться?

– Сколько угодно, – отозвался Бьёрн. – Но все они… – Он замялся.

– Я поняла тебя. Тайна в обмен на тайну.

– Да, именно так. Все очень и очень непросто.

– Я должна подумать и взвесить все, – сказала Ольга после паузы. – Я чувствую, что могу тебе доверять, но все это настолько странно и даже страшно, что я не могу вот так просто взять и выложить все сразу, понимаешь? Поэтому я прошу прощения за скрытность – и времени на размышления и оценки.

– Понимаю. У меня тоже подобное ощущение. Давай не будем пока об этом говорить. Скажи лучше, как сегодня твое самочувствие? Мышцы меньше болят?

– Да, уже почти прошло. Скорее бы дождь прекратился! Я хочу еще! – Ольга улыбнулась и вытянула руки вперед, как бы держа воображаемый меч. Бьёрн одобрительно кивнул.

– Продолжим, когда позволит погода.

– Я видела тебя сегодня у ворот, – заметила Ольга. – Тебе-то погода не мешает…

– У меня есть определенная программа тренировок, которую нельзя прерывать, – пояснил Бьёрн. – Поскольку я уже вряд ли могу простудиться под таким дождем, то это не повод прекращать занятия.

– Вот бы мне так, – вздохнула Ольга.

– Ты тоже так сможешь, – уверил ее Бьёрн. – Не в этом году, конечно. Но я уже вижу – сможешь. Могу даже предположить, что ты быстро обгонишь Василия. Я рад, что мне выпала честь оказаться твоим первым наставником.

В домике повисла тишина. Ольга украдкой поглядывала на Бьёрна, который сидел, привалившись спиной к стене и поджав ноги, и смотрел в кружку, задумавшись о чем-то. Лицо его было строгим и печальным.

– Пожалуй, мне пора. – Будто высвободившись из паутины тяжелых мыслей, он тряхнул головой, поднялся на ноги и осторожно поставил кружку на стол. – Благодарю за приглашение и чай. – Он снял с плеч плед, аккуратно свернул и положил на топчан. Коротко поклонившись (Ольга в очередной раз подивилась его странным, средневековым манерам), он шагнул за порог, в темноту, на мгновение впустив в домик зябкую свежесть и сонный шепот стихающего дождя.

Ольга поднялась, заперла дверь на крючок и вдруг остановилась, не снимая пальцев с изогнутой проволоки. «Пропала из запертого изнутри домика», вспомнила она. Интересно, а в каком домике жила эта дама? Бьёрн не упоминал об этом, он ни в коем случае не захотел бы ее пугать, но Ольга почему-то была уверена – именно в этом самом, в седьмом.

В полной темноте она, пятясь, отошла от двери. В грудь вместе с дыханием вползла змейка неподдельного ужаса, стиснула в ледяных объятиях сердце – и с шипением растаяла, как капля воды на раскаленной плите. Ольга выпрямилась, на лице ее проступила уже знакомая морозная улыбка. Ну что же, попробуй, приди, вот я, жду тебя здесь… Шум дождя стих, выпустив на волю голос реки. Ночь разорвал всполох зарницы. Ольга улыбнулась неведомо чему и улеглась на топчан, бросив неожиданно торжествующий взгляд в сторону полки с тетрадями.

Уходи! Уйди отсюда! Мне ничего не видно! Дай глаза! Нет глаз! Стены давят, вода душит! Нет! Не смей!

Прочитав эту запись, короткую, но прямо-таки отдающую истерикой, Ольга лишь на мгновение помрачнела, затем решительно захлопнула тетрадь и убрала ее на полку. Не нравится? – так мы вас не звали. Можете отправляться туда, где вам приятнее находиться.

Утро было оптимистично-солнечным, на ярко-синем небе не виднелось ни облачка. Легкий ветер торопился высушить траву и песок, выпить лужи и разогнать влажную дымку. День обещал быть ярким и ясным. Долина словно бы извинялась за причиненные вчера неудобства.