– Забавная история, – улыбнулась Ольга. – А в этом году ты зачем сюда приехал? Сбежал от нервной мачехи?

– Нет, в этом году я приехал уже просто потому, что мне здесь нравится. В общем-то, теперь я приезжаю уже не только на лето. Зимой здесь тихо, спокойно. Да и работа над монографией идет намного быстрее в непосредственной близости от объекта исследования.

– А как ты работаешь над монографией здесь, в этой глуши, где не то что интернета – электричества для ноутбука толком нет? – удивилась Ольга.

Бьёрн пожал плечами.

– А как люди занимались научными исследованиями раньше, когда интернета вообще не было? Я привожу с собой нужные книги, журналы, распечатки статей. Пишу в тетрадях обычными ручками и карандашами. Прекрасно обхожусь и без компьютера, и без интернета. Не понимаю, почему большинство людей так к ним привязаны, можно сказать – зависимы. По-моему, любая зависимость человека от вещей или привычек унизительна.

– Согласна, – кивнула Ольга, – просто это на самом деле непривычно для современного мира.

– А вот, например, для того же Васи это – в порядке вещей. Он всю жизнь прожил без интернета. И компьютер только в школе видел несколько раз. И он очень успешно учится по книгам и легко опережает в учебе большинство школьников там, наверху, – Бьёрн махнул рукой в сторону Кара-Йола, – несмотря на то, что по общепринятым меркам он – чуть ли не дикарь.

– Да, и насчет ваших прозвищ…

– Почему я Чужой – думаю, само собой понятно. А Васю прозвали Хищником, потому что он был весьма удачливым охотником. А после той нашей эпичной схватки… Прозвища нам дала… одна знакомая. – Голос Бьёрна едва заметно дрогнул, и на сей раз Ольга не оставила это без внимания.

– Та самая, которую Вася оскорбил? Я обратила внимание, что, когда он говорил о ней, у него было такое странное выражение лица… Как у тебя сейчас.

– Ты очень проницательна. – Внешне Бьёрн оставался спокойным, но… Ольга уловила словно бы звон перетянутой и готовой разорваться струны.

– Тоже не хочешь говорить, – полувопросительно-полуутвердительно сказала она.

– Да, ты права, это она дала нам прозвища. – Бьёрн еле слышно вздохнул и обхватил кружку с остывающим чаем двумя руками. – Она была очень веселой, такой, знаешь, по-хорошему ироничной. И очень, очень доброй. После того случая, когда она заступилась за Васю перед фру Маргаритой, он был ею просто очарован. Да и я… – Бьёрн снова вздохнул и наклонил голову, заглядывая в кружку. – Только не думай – тут совсем не было чего-то такого… Романтического. Она как старшая сестра. Или даже мать. В общем… Она была очень хорошим человеком, – тихо сказал он после паузы и замолчал.

– Она уехала, и вы больше с ней не виделись? – понимающе спросила Ольга.

– Нет. – Бьёрн нерешительно глянул на нее. – Мне запрещено об этом говорить, но… – Он колебался, явно не зная, как продолжить и стоит ли продолжать.

– Я сохраню тайну, если это нужно, – твердо сказала Ольга.

– Я не сомневаюсь. – Бьёрн слабо улыбнулся. – Просто… Я еще не понял, до какой степени допустимо втягивать тебя во все это. Есть определенные «за» и «против»…

Ольга вдруг почувствовала, как по спине снова пробежал холодок – совсем как тогда, на границе теневой полосы на улице ее родного города.

– Тайна в обмен на тайну, – медленно проговорила она каким-то странным голосом. Бьёрн внимательно посмотрел на нее. Ольга увидела, что зрачки его светятся в полумраке красноватыми искорками, и невольно поежилась. Сгущались сумерки, день наконец добрался, доплыл по потокам дождя до своего завершения.

– Она пропала, – медленно проговорил Бьёрн, наблюдая за ее реакцией. – Однажды она пропала из запертого изнутри домика. Все ее вещи остались на месте, никаких следов борьбы или чьего-то постороннего присутствия не нашли. Сама понимаешь, подобный случай, стань о нем известно в большом мире, отнюдь не пошел бы на пользу репутации турбазы. Двое суток мы искали ее сами, нам помогали жители деревни. Потом все-таки пришлось объявить в розыск. Полиция перетрясла все вокруг, обшарила всю Долину с собаками. Никаких следов так и не удалось найти. Это было в июне позапрошлого года. С тех пор ее никто не видел. И с тех пор мы с Василием ищем ее. И не остановимся, пока не найдем… Ее или… Хотя бы что-то.