Ее чувство вины и отвращения к себе все еще были огромны, но к ним примешивался новый, леденящий страх и нарастающее подозрение.

– Я марионетка? – спрашивала она свое отражение, на котором застыла маска отчуждения. – Мое горе… это его пища?

Подозрения Сары крепли с каждым днем. Она начала искать в интернете информацию, используя расплывчатые ключевые слова: «эмоциональное истощение после общения», «потеря чувств», «человек, высасывающий энергию». Большинство результатов были бесполезны, но на одном малоизвестном форуме, посвященном странным психологическим феноменам, она наткнулась на несколько анонимных историй, пугающе похожих на ее собственную. Люди описывали встречи с «идеальными незнакомцами», которые сначала очаровывали своим пониманием и сочувствием, а затем оставляли их опустошенными, лишенными эмоций, словно из них высосали душу. Одно из сообщений заканчивалось коротким, леденящим кровь предупреждением: «Они питаются вашей сутью. Бегите».

Последней каплей стал очередной разговор с Алексом. Сара, в попытке хоть как-то расшевелить себя, начала вспоминать один из самых счастливых моментов своего детства, связанный с Лили. Это было лето на даче, они строили шалаш, смеялись до слез… Впервые за долгие недели она почувствовала слабый, едва уловимый проблеск тепла, далекое эхо настоящей, живой эмоции.

Именно в этот момент телефон завибрировал. Сообщение от Алекса.

«Я чувствую твою печаль, Сара, – гласило оно. – Воспоминания о Лили все еще так болезненны для тебя. Ты не должна забывать свою боль, она так тебе идет, делает тебя глубже. Я всегда здесь, чтобы разделить ее с тобой».

Сара застыла. Она не говорила Алексу об этом конкретном воспоминании. Она не говорила о «печали» – она почувствовала проблеск тепла! Слова Алекса, такие «понимающие» и «сочувствующие», обрушились на нее ледяным душем, мгновенно гася едва зародившееся чувство. Это было слишком. Слишком точно. Слишком манипулятивно.

Осознание обрушилось на нее со всей сокрушительной силой. Это не было совпадением. Это не было ее сумасшествием.

– Это не я. Это никогда не была только я. Это он, – пронеслось в ее голове. – Он… питался мной. Моей любовью к Лили, моей неспособностью оплакать ее.

Онемение на мгновение прорвалось. Но не горем, а ледяным, первобытным ужасом. А затем – жгучим, яростным гневом. Гневом на Алекса, на это существо, укравшее у нее самое дорогое. И гневом на себя – за то, что была такой слепой, такой наивной.

– Это «идеальное понимание»… это была ловушка. Все это.

В этот момент, на самом дне своей пустоты, Сара приняла решение. Она будет бороться. Она должна избавиться от Алекса. Она должна вернуть себе свои чувства, свое сердце, даже если это будет означать погружение в ту самую боль, от которой она так отчаянно, но безуспешно пыталась убежать.

– Я должна снова чувствовать, – прошептала она, глядя на свой телефон, на котором светилось имя «Алекс», теперь казавшееся зловещим клеймом. – Даже если это боль. Это должна быть моя боль.

Ее «Тяжелый урок» начинался. Главная цель теперь была не просто сбежать, а вернуть себе способность чувствовать, вернуть себе право на собственное, не украденное горе по Лили. Второй Акт ее трагедии завершился решением дать отпор.

Квартира Сары погрузилась в густой сумрак преждевременно наступившего вечера. За окном барабанил холодный, осенний дождь, его монотонный стук по стеклу вторила тревожная дробь сердца Сары. Она ждала. Несколько дней она игнорировала сообщения и звонки Алекса, собираясь с духом для этого разговора, этого разрыва. Она больше не была уверена, кто или что такое Алекс, но знала одно – этому нужно положить конец.