– Боже мой, что это? – прилетело по защищенному каналу связи.

Оператор развернулся, окинул равнодушным взглядом поле битвы и жестом подозвал стажеров.

– Вы видите перед собой сценарий конца света, один из его вариантов.

– Но откуда он, кто мог умыслить такое, желать такого? Это же чудовищно.

– Чудовищно – кивнул он согласно – но, тем не менее, этот сценарий пишут сами люди. Да-да, не удивляйтесь, именно люди. Стоит только больному воображению режиссера запечатлеть идею всеобщего разрушения и выпустить ее в поле человеческой мысли и внимания, она начинает распространяться подобно лесному пожару, оставляя позади вибрацию страха, подпитывая этот, любовно вскармливаемый нижними системами фантом.

– Зачем? Ведь этого никогда не произойдет в действительности.

– Вы так думаете? Стоит лишь подобной идее набрать критическую массу в психополе земли, как она обретает реальность. Не важно, какая именно идея воплотится в конечном итоге: космический флот антимира, скрытый за масками пришельцев, обитель зла с ее толпами зомбей, штампующимися на конвейере и стапелях биолаболаторий нижних, еще один потоп или астероид – ставки делают на несколько вариантов и терпеливо ждут когда человеческая мысль накачает тот или вариант до предела мыслью и он станет явью во плоти.

– И что, приходится разрушать такие фантомы?

– Это безрезультатно, они подобны многоголовой гидре и бессмертны, пока подпитываются человеческой мыслью. Пробовали однажды стереть с психополя особо яркий фантом зомби-апокалипсиса, выпущенный как идеал счастья для всего человечества с прямой подачи нижних. Так наиболее прогрессивная часть человеческого гения в ответ разродилась десятками сценариев подобного мусора. Что поразительно, это дало неожиданный минимальный положительный эффект: человеческое сознание динамично по природе и однообразие ему быстро надоедает, потому количество выпущенных кинолент не переросло идеи неизбежности и всеобщего тотального ужаса. Людей начало тошнить от заезженной темы и фантом счастливого зомбо-мертвяцкого будущего мало-по-малу сбавил рост критической массы. Совсем не угас, но и расти перестал.

Фантом нападения космической армады стал плыть, терять резкость пока не исчез.

– Видите? Без мысли он иллюзорен. А представьте, чтобы было, если эдакую силищу творческой мысли человека пустить в созидательных целях!

– Они бы полетели в космос, давно освоили солнечную систему.

– Как же, освоили! Разграбили, загадили и выпотрошили. На их же счастье непреложен закон эволюции: человечеству, не возросшему в своем развитии до шестой фазы сознания и не освоившему личный духовный космос, в космосе физическом делать нечего.

– И что, вот эти фантомы так и болтаются в низких сферах?

– Ну, а куда им деваться? То, что человек породил в своем сознании должно где-то существовать и обитать. Тут и живут. Кому еще нужно такое счастье?

Пространство разверзлось, и они оказали в бушующем человеческом море. Люди с восторженными лицами, в кумачовой символике, с красными знаменами и стягами демонстрирующими гордые цитаты о человеческом труде, о мире, мае и братстве, стояли жадно смотря на человека вдохновенно вещающего с трибуны о достижениях всего передового человечества. Картина была пыльная, плоская, словно подернутая годами лента хроники.

– Довольно редкий фантом. Фантом мирового коммунизма. Идея была неплоха сама по себе, но отставание форм мистического опыта не соответствовало духу времени было сметено огнем революции, не имея в форм для передачи знаний. В одном из вариантов, к сожалению так и не воплощенных здесь, форма духовного развития смогла найти такую концепцию, закрепилась на уровне мысли, и была верно реализована в виде ангельского человечества на земле.