В один из ее приездов в клинику, где лежала мать, врач отозвал ее в сторонку и, отводя глаза от ее прямого взгляда, сообщил: для того, чтобы вырезать что-то там остаточное у мамы из организма, нужно заплатить. Она спросила сколько. Он ответил. Такой суммы у них не было, и врач это понял по выражению ее лица. Он сказал: ладно, что-нибудь придумаем, можно дешевле, но тогда не профессор будет оперировать, так что не взыщите, если будут осложнения.

Он отошел, Лиля застыла у окна. К ней подошла какая-то женщина, в больничном халате.

– Лучше заплатите, недавно несколько смертельных случаев было именно на вырезании.

– Что с тобой? – спросила мама, и Лиля рассказала, в чем проблема. Мать задумалась, потом сказала, что можно попробовать обратиться к одному человеку, он живет в Москве, она даст адрес, к нему надо съездить, но сначала позвони, пожалуйста, это очень важно, он слишком занятой, и вообще в тот дом просто так не попадешь. Его телефон в моей записной книжке, она такая коричневая, – сказала мать.

– Мама, а этот человек – он кто? Он мой отец?

– Он мой знакомый. Он поможет.

– Он даст тебе деньги на операцию?

– Нет, но у него связи.

Интересно, почему мама сама не позвонила тому человеку? Видно, матери в голову самой не пришла эта идея, а вообще это можно объяснить ставшей привычной рассеянностью и забывчивостью матери. Лиля приготовилась записать номер, но мать повторила, что телефон у нее в записной книжке. Время посещения закончилось, ей       нужно было идти в палату, и она пошла, шаркая ногами так, будто постарела сразу на двадцать лет, и только у лифта беспомощно оглянулась, и Лиля поняла, что нужно действовать самой.

Дома она перерыла все вещи, но никакой записной книжки не нашла. И тогда ей пришла в голову интересная мысль. Одной из пенсионерок, которым она приносила пенсию, была военный врач в отставке, мамина шапочная знакомая. Лиля продумывала варианты, Лиля не спала всю ночь, ворочаясь на узкой кровати, вставала, пила воду, открывала окно в душную ночь, а утром ненадолго забылась сном, в котором пришел озерный человек, и показал рукой куда-то в направлении Дома культуры, и Лиля, едва проснувшись, попыталась понять, что же он ей указывал. Неужели мамину работу? Библиотека располагалась в ДК, рядом была горбольница. Одно было несомненно: эту проклятую работу надо бросать, и заняться поисками денег. Но до раздачи следующей, августовской пенсии оставалось два дня, и она решила потерпеть. Когда же ей выдали пенсионные карточки и больше тысячи рублей купюрами по десять в основной массе, и мешочек мелочи, Лиля едва не рассмеялась: вот же они, денежки, бери – не хочу. Только потом будешь в колонии общего, а то и строгого режима считать денечки до освобождения, и выйдешь опустошенной и циничной, со сломанной напрочь жизнью, будешь петь хриплым голосом блатные песни и пить чифирь, и каждому милиционеру говорить: гражданин начальник. Работу не найдешь, про учебу не вспомнишь, друзья отвернутся, даже Лямкин Мишка, эх, чего там. Лямкин первый, у него ж отец мент.

Эпопея хождения по мукам в поисках денег отняла несколько дней: военврач не поверила, что с них требовали денег на бесплатную операцию и грозилась трибуналом, она явно задержалась в периоде сталинизма, навсегда впечатанным в ее седую голову. Лиля с трудом отвлекла старушку от этого предмета, переведя разговор на международные события.

–– Да что ты знаешь, деточка, о мировой политике? – строго спросила военврач. И Лиля наскоро пересказала их: британская колония Остров Маврикий получила самоуправление. 6-го августа во Франции потерпел катастрофу советский вертолёт, летчики тушили лесной пожар, все они погибли. Образована Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Вышел дебютный альбом группы «Pink Floyd» «The Piper at the Gates of Dawn». Мартин Лютер Кинг призвал негров высткпить против правительства.