Он положил ладонь ей на бедро, все еще не желая отпускать, а когда она не сбросила его руку, улыбнулся и спросил:

– Ну так что ты хочешь узнать?

– Подожди минутку, я подумаю. – Она закусила губу, и где-то внутри у Эллиота шевельнулось новое чувство – более сложное, чем обычное возбуждение, – от которого сжалось сердце.

Он не был идиотом, понимал по крайней мере часть своих эмоций и знал, что желал ее всю – не только тело. Впервые в жизни он так сильно, всем своим нутром хотел женщину, и так уж случилось, что она оказалась самой необычной женщиной в его жизни.

Как веселился бы его друг Гай, если бы знал, о чем он сейчас думает! Слава богу, этот насмешник никогда об этом не узнает…

– Ты мог бы заняться дипломатией, поступить в армию или на флот, – сказала Джо, прервав его задумчивость, – но избрал совершенно непрестижное поприще. Почему?

Эллиот фыркнул, но Джо никак на это не отреагировала.

– Это правда: сбор информации – или шпионаж – считается не самым приличным занятием для джентльмена. К счастью, меня мало волнует чужое мнение, особенно разных идиотов, – сообщил Эллиот и пожал плечами. – Мои друзья знают, чем я занимаюсь, и тем не менее уважают меня, и мне этого достаточно. Мой черед.

Джо помотала головой и положила руку ему на грудь, погладив мозолистыми пальцами соски.

– Хватит вопросов.

– Хватит? – Эллиот приподнял брови, хотя сердцебиение уже участилось от того, как сверкнули ее глаза.

– Вполне. – Рука Джо скользнула вниз по его груди, потом по животу, пальцы сомкнулись на члене, который был в полной боевой готовности все время, что они вели этот диалог.

Эллиот сглотнул и опустил свою руку тоже ниже.

Дыхание Джо перехватило, и она отставила колено в откровенном приглашении.

Эллиот просунул палец между ее влажными складками поглубже, а потом согнул. С ее приоткрытых губ сорвался стон, и она провела пальцами по его копью от головки до основания, а потом обратно.

Губы Эллиота изогнулись в плотоядной улыбке, когда они принялись ласкать друг друга. Постепенно в их лихорадочных прикосновениях появился ритм, который они подобрали, поняв, что нравится каждому из них.

Когда Эллиот добавил еще один палец, Джо застонала и начала повторять бедрами их движение. Когда огрубевшая кожа ее большого пальца задела чувствительную головку, Эллиот зашипел сквозь зубы.

Удовольствие нарастало, и становилось все сложнее продолжать ласкать ее мягко и не забывать о ее желаниях в погоне за разрядкой.

В какой-то момент Эллиот понял, что не выдержит, осторожно отстранился и, перекатившись на спину, приказал:

– Оседлай меня, Джо!

Ее веки отяжелели, щеки раскраснелись, но она подчинилась и приставила его плоть ко входу в свое тело, не отрывая от него глаз.

Эллиот восхищенно смотрел на нее снизу вверх, отрывая бедра от одеяла каждый раз, как она опускалась на него, потом взял в ладони ее груди и простонал:

– Боже милостивый!

Джо склонилась ему навстречу, упершись руками в пол и удерживая его глубоко внутри; ее и без того тугие стенки сжимали его почти до боли.

Эллиот взял в рот бусинку соска, полизал, пососал.

Джо содрогалась, ее глаза подернулись дымкой наслаждения, когда он принялся ублажать ее груди по очереди, покусывая и облизывая, каждый раз выгибаясь, принимая его в себя без остатка.

– О да-а-а… – простонала она, скользнув рукой между ними и принимаясь доводить собственное отзывчивое тело до исступления, которое едва успело закончиться, прежде чем новая волна наслаждения накрыла ее с головой сразу же за первой.

Ее мышцы яростно сокращались, до обидного быстро подводя его к краю, он отчаянно не хотел выходить из нее – его охватил первобытный позыв наполнить ее своим семенем, пометить как свою собственность. Эллиоту стоило огромных усилий опомниться и выскользнуть из нее прежде, чем излиться.