Она была волнующе противоречивой: грациозной, но сильной, хрупкой, но неистовой.

Словно почувствовав его взгляд, Джо беспокойно поежилась и открыла глаза, и лицо ее встревожилось:

– Что-то случилось?

Она резко села, но Эллиот успокоил ее:

– Ш-ш-ш… Все в порядке. Я сейчас.

Он предоставил Джо немного прийти в себя, а сам взял тряпку из тех, что сушились со вчерашнего дня, и обмакнул в ведро с прохладной водой, а когда вернулся, она, приподнявшись на локтях, рассматривала следы его страсти у себя на животе.

Эллиот покраснел до ушей и опустился рядом с ней на колени.

– Я бы сразу все смыл, но не хотел тебя будить. Имей в виду, вода довольно холодная.

Джо наблюдала своими непостижимыми глазами, как он смывает семя и вытирает кожу насухо.

– Иди сюда, – сказал Эллиот.

Потом Джо нырнула под одеяло, а когда он присоединился к ней, хотя у них был второй комплект одеял, уже разложенный с прошлой ночи, ничего не сказала.

Эллиот вновь лег на бок и медленно протянув к ней руку, положил ладонь на талию и приятно удивился, когда Джо не стала отстраняться.

– Джо, ты…

– Я в порядке, – сказала она ровно. – Это ничего не значило.

Ее краткий ответ должен был причинить Эллиоту боль, но такая прямота его насмешила.

– Приму к сведению.

Джо обернулась, и лицо ее выражало не больше, чем голос.

– Я серьезно.

– Знаю. – Должно быть, Эллиоту не хватало не то осторожности, не то ума, потому что он рискнул погладить ее ровный плоский живот, чувствуя себя так, словно гладит дикую камышовую кошку. – Просто расслабься, и давай наслаждаться этим утром, а? Завтра – да и в дальнейшие дни – нам будет не до удовольствий.

Тело Джо напряглось под его рукой, но она не отстранилась и не схватилась за нож.

В конце концов, через какое-то время она слегка кивнула, и напряжение покинуло ее лицо.

Почувствовав уверенность, Эллиот продолжил ее ласкать рукой, уже касаясь не только ее лона, но и шелковистой кожи под грудью.

Вместо того чтобы выпустить ему кишки, Джо чуть выгнула спину и потерлась о его ладонь.

– Не стану спрашивать, кто ты такая на самом деле и откуда родом, – пообещал Эллиот тихо. – Но мне хочется знать, как давно ты выполняешь такого рода работу в одиночку.

Джо стиснула челюсти, и живот под его рукой напрягся.

– Для чего интересуешься?

Эллиот задумался.

– Я не собираюсь делиться никакими сведениями о тебе, но если мое руководство спросит…

– Ты ответишь, – спокойно закончила Джо, и в тоне ее не было злости.

– Да.

Джо чуть нахмурилась, взгляд ее затуманился, словно она советовалась с кем-то или чем-то невидимым. Эллиот решил, что она борется с собой, и, по правде говоря, не ожидал ответа, но она вдруг сказала:

– Мой дядя умер полгода назад.

Джо поразилась словам, которые сорвались с ее губ, и не только: физически устала, словно кто-то крепко держал ее, а она внезапно вырвалась на свободу. Чувство было тяжелое, словно луна вдруг освободилась от земного притяжения.

Джо не сдержала улыбки при этом излишне драматичном сравнении, хоть и правда никогда еще не делилась такими подробностями своей жизни.

Больше двадцати лет жизни с Мунго сформировали ее характер – так постоянные сильные ветры вынуждают дерево клониться к земле.

Нелегко идти против ветра.

Так отчего же теперь она внезапно позабыла о привычке, сложившейся за десятилетия? Неужели дело всего лишь в физической близости? В чем-то простом, как контакт с человеческой кожей, его рука у нее на животе, тепло его тела рядом? В приятных воспоминаниях о том, как его тело наполняло ее?

Джо не могла поверить, что все настолько просто. У нее и раньше бывали любовники, она знала многих мужчин – и ни разу даже имени своего настоящего им не называла. Мунго ни разу не говорил с ней об этом, но она знала, что он догадывался о тайных свиданиях на протяжении всех этих лет.