– А кто может?

– Только я! – воскликнула Галя.

– Не всегда, – сказал Анатолий, – и разлил всем по пятьдесят граммов финского брусничного ликера.

– Спаиваешь? – спросила Нат, она подняла стакан и посмотрела на свет.

– Вы им отдали деньги, и они сразу отстали? – спросил он.

– Нет, они хотели меня трахнуть, но я сказала, что до вечера больше никому не дам.

– Почему ты так сказала?

– Должна же я была поддержать реноме Альберта, – она ласково посмотрела на меня.

– Что значит, реноме? – не понял Анатолий.

– Это значит только то, что значит, – сказала Нат. – Это я ее научила. Форма благодарности – буква ё и три точки – то есть трахальщику. Что, мол, было хорошо, я очень довольна. Даже не довольна, а:

– Благодарю вас!

– Я не знал, – сказал Анатолий. И добавил: – Двадцать и еще двадцать.

– Мне уже сорок надо? Естественно, – сама же себе ответила Галя, и поставила сотню.

– Ты все ставишь? – спросил я.

– Естественно.

– Ладно, ставлю восемьдесят, ибо двадцать я же поставил в первый раз.

– Я добавляю шестьдесят, и еще сто, – сказал завсклад.

– Ты решил раздеть нас за один раз? – спросила Галя. – Между прочим, сегодня, я не буду раздеваться сама. Ты понял мой намек, ковбой.

– Я тебе не верю, – ответил То, как его только что кратко охарактеризовала Нат:

– То, я пока поищу в коробках миндальный финский ликер? – На что получила его молчаливое мотание головой.

– Это по-русски, или по-болгарски? – спросила Нат, и добавила: – Я считаю, что это знаком согласия. – Анатолий сам запутался, и махнул рукой.

Галя поставила все остававшиеся у нее деньги.

– Мне сколько надо? – спросил я.

Нат вернулась с пыльной бутылкой миндального ликера, и посоветовала:

– Ставь все. Денег было у всех поровну.

– Логично, – и я двинул все в центр стола. Это был не настоящий стол, а только крышка от стола, размещенная на ящике, который качнулся, наклонился и встал на попа. Все деньги полетели на пол.

– О-о, – протянула Галя, – теперь долго собирать придется.

– Шарап! – закричала Нат, и упав на колени вместе со стаканом, начала одной рукой собирать деньги. Но ее никто не поддержал.

– Так не годится, – сказал То, – надо все собрать и положить опять на стол.

– Хотя бы за сбор денег, я могу взять себе часть? – спросила Нат.

– Не надо, я так дам тебе три рубля.

– Ладно, – она опять встала и сразу выпила весь ликер из стакана.

– Ты не все собрала, – сказала Галя.

– Да ну вас, собирайте сами.

Наконец, игра продолжилась. Анатолий дал еще триста рублей дальше.

– Так у нас нет больше денег? – запищала Галя. – Я бросать не буду. У меня много.

– Сколько? – спросил Анатолий.

– Не скажу. Или я могу официально открыть карты?

– Нет, но я могу дать тебе взаймы еще триста рублей.

– Давай.

– Мне тоже, – сказал я.

– Когда мы выложили карты на стол, оказалось, что: у Анатолия тридцать, у Гали тоже тридцать, а у меня – тридцать одно.

– Фантастика, – только и сказала Нат сверху.

– Это точно, – поддержала ее Галя. И добавила: – Теперь мне надо дать, что ли, ему, – она ткнула пальцем в То, – чтобы расплатиться.

– Нельзя, – констатировал завсклад, – это деньги Базы.

– Какой еще Базы? – спросила Нат.

– А мы где находимся? – спросил То. И разъяснил: – Это База.

Он почесал голову, и сказал:

– Продолжим?

– Да, хорошо, – ответил я, все еще собирая со доски выигрыш. И никто не задал мне вопроса:

– Кто сдавал?

Дамы легли спать на самодельную кровать Анатолия, а мы продолжили игру. Но прежде они ответили на пару его вопросов. Пока пили на сон грядущий. А именно:

– Так вас так и не трахнули в Парке?

– Мы бы не дали, – ответила Нат.

– Тебе-то можно было дать, – ответила Галя. – И знаешь почему? Я не могла, потому что Альберт меня затрахал почти до смерти. Ну, не до смерти, но до упаду – это точно!