– Боже! Как вы скучны, герцог!

– Вы, графиня, не верите ни слову из того, что говорите: никогда еще вы не слушали внимательнее.

– Ладно, признаю, что я не права.

– Итак, предположим, что вы прогуливаетесь по вашему прекрасному саду в Люсьенне и вдруг замечаете великолепную сливу, одну из тех слив сорта ренклод, которые вы так любите за их алый, яркий цвет, схожий с цветом ваших щечек.

– Продолжайте же, льстец.

– Итак, на самом конце ветки, на самой верхушке дерева вы замечаете одну из этих слив; что вы предпримете, графиня?

– Потрясу дерево, черт побери!

– Да, но безуспешно: дерево толстое, неискоренимое, как вы давеча изволили выразиться; вскоре вы заметите, что оно и не шелохнулось, а вы только исцарапали свои прелестные белые ручки о его кору. И тут вы, встряхнув головкой тем пленительным движением, какое присуще только вам и цветам, начинаете причитать: «Боже мой! Боже мой! Как бы я хотела, чтобы эта слива упала на землю!» И даете волю досаде.

– Это вполне естественно, герцог.

– Ни в коем случае не стану уверять вас в противном.

– Продолжайте, любезный герцог; ваша притча бесконечно меня интересует.

– Внезапно, обернувшись, вот как сейчас, вы замечаете вашего друга герцога де Ришелье, который гуляет, предаваясь размышлениям.

– О чем?

– Что за вопрос, господи? Разумеется, о вас. И вы говорите ему вашим дивным мелодичным голоском: «Ах, герцог, герцог!»

– Изумительно!

– «Вот вы мужчина, вы такой сильный, вы покоритель Маона; потрясите это проклятое дерево, чтобы с него свалилась мне в руки вон та чертова слива». Ну, каково, графиня?

– Превосходно, герцог: вы вслух произнесли то, что я сказала шепотом; но что же вы в таком случае ответите?

– Что я отвечу…

– Да, что?

– Что я отвечу… Как вы настойчивы, графиня! «С огромным удовольствием достал бы, но поглядите, какой толстый ствол у этого дерева, какие шершавые у него ветви; а я ведь тоже дорожу своими руками, черт возьми, хоть они у меня и постарше лет на пятнадцать, чем ваши».

– А! – внезапно вырвалось у графини. – Так-так, я начинаю понимать.

– Тогда продолжите притчу: что вы мне говорите?

– Я говорю вам…

– Мелодичным голоском?

– Разумеется.

– Ну, ну?

– Я говорю: «Голубчик маршал, не глядите на эту сливу столь безучастно; ведь вы на нее смотрели безучастно лишь потому, что она не для вас; давайте будем вместе алкать ее, стремиться к ней, и, если вы хорошенько встряхнете это дерево и она упадет, тогда…»

– Тогда?

– «Тогда мы съедим ее вместе!»

– Браво! – воскликнул герцог, хлопая в ладоши.

– Правильно?

– Небом клянусь, графиня, вы великая мастерица завершать притчи. Клянусь своими рогами, как говаривал мой покойный батюшка, славно придумано!

– Итак, вы потрясете дерево?

– Обеими руками и изо всех сил!

– А слива на дереве в самом деле сорта ренклод?

– Вот в этом я не вполне уверен, графиня.

– А что же там на ветке?

– По-моему, там, на верхушке, скорее портфель.

– Тогда разделим с вами этот портфель.

– Нет уж, он мне самому нужен. Не завидуйте, графиня, на что вам министерский портфель? Вместе с ним с дерева свалится столько прекрасных вещей – выбирайте любую.

– Что ж, маршал, значит, мы уговорились?

– Я займу место господина де Шуазеля.

– Если королю будет угодно.

– Разве королю не бывает угодно все, что угодно вам?

– Сами видите, нет, ведь он не желает удалить Шуазеля.

– Ну, надеюсь, король с радостью призовет к себе своего старинного товарища.

– По оружию?

– Да, по оружию, хотя подчас самые грозные опасности подстерегают нас не на войне, графиня.

– А для герцога д’Эгийона вы ничего у меня не просите?

– Право слово, не прошу; пускай он, негодник, сам об этом побеспокоится.