– А этот кое-кто мужчина или женщина? – осведомился барон.

– Это дама, барон, и притом весьма знатная. Подождите-ка, тут что-то странное.

– И важное? – подхватил барон.

– Клянусь вам, да.

– Тогда уж договаривайте.

– Дело в том, что вам следует удалить отсюда эту служаночку – маленькую распутницу, как вы ее называете, – которой палец в рот не клади.

– Почему это я должен ее удалить?

– Потому что в чертах Николь Леге есть некоторое сходство с прибывающей сюда особой.

– А вы говорите – знатная дама! Знатная дама похожа на Николь… Не кажется ли вам, что вы впали в противоречие?

– Отнюдь нет. Однажды я купил рабыню, которая была так похожа на царицу Клеопатру, что мы даже подумывали, не следует ли отвезти ее в Рим, чтобы она приняла участие в триумфе Октавиана Августа.

– Эк куда вас занесло! – воскликнул барон.

– В конце концов, поступайте как хотите, дорогой хозяин. Вы же понимаете: меня все это никак не касается, я сообщил все это в ваших же интересах.

– Но каким образом сходство с Николь может оскорбить эту особу?

– Представьте, что вы – король Франции, чего я вам не желаю, или дофин, чего я желаю вам еще менее; так вот, неужели вам будет приятно, если вы войдете в чей-нибудь дом и среди челяди увидите копию вашего августейшего лика?

– Вот дьявол! – воскликнул барон. – Трудная задачка! Из того, что вы сказали, следует…

– Что очень высокопоставленная и могущественная дама, которая вот-вот приедет сюда, будет не очень-то довольна, увидев собственную копию в короткой юбчонке и домотканой косынке.

– Ладно, – не переставая смеяться, заключил барон. – Когда надо будет, я ее ушлю. Но больше всего, дорогой барон, меня радует мой сын. Его мчит к нам сюда счастливый случай и даже не кричит: «Поберегись!»

Старый барон расхохотался громче прежнего.

– Значит, мои предсказания вас порадовали? – внушительно спросил Бальзамо. – Тем лучше, однако на вашем месте, барон…

– Что на моем месте?

– Я отдал бы кое-какие приказы, распоряжения.

– В самом деле?

– Конечно.

– Я подумаю, любезный гость, подумаю.

– Как бы не опоздать.

– Так все это вы говорите мне серьезно?

– Как нельзя более серьезно, барон. Если вы хотите достойно принять особу, которая делает вам честь своим визитом, нельзя терять ни минуты.

Барон покачал головой.

– Вы, кажется, все еще сомневаетесь?

– Ей-богу, любезный гость, я должен признаться, что вы имеете дело с человеком ужасно недоверчивым.

Вот в этот-то момент барон и направился к флигелю, где была спальня его дочери, чтобы рассказать ей о предсказании гостя, и позвал:

– Андреа! Андреа!

Мы знаем, как девушка ответила отцу и как магический взгляд Бальзамо привлек ее к окну. Николь находилась тут же: она с удивлением смотрела на Ла Бри, делавшего ей какие-то знаки и явно желавшего что-то ей сообщить.

– В это дьявольски трудно поверить, – повторил барон. – Вот если бы увидеть…

– Ну, если вам непременно надо увидеть, тогда обернитесь, – проговорил Бальзамо и указал рукою на аллею, в конце которой появился всадник, несшийся так, что земля гудела у коня под копытами.

– Ну и ну! – воскликнул барон.

– Господин Филипп! – приподнявшись на цыпочки, закричала Николь.

– Наш молодой хозяин, – с радостью в голосе проворчал Ла Бри.

– Брат! Брат! – вскричала Андреа, стоя в окне и протягивая руки в сторону всадника.

– Это, случайно, не ваш сын, господин барон? – небрежно осведомился Бальзамо.

– Да, черт возьми, он самый, – ответствовал остолбеневший барон.

– Это только начало, – предупредил Бальзамо.

– Так вы и в самом деле чародей? – изумился барон.

На губах у чужестранца появилась торжествующая улыбка.