Характерным представителем бюрократического консерватизма является фон Плеве, который пытался насадить в России полицейское государство.

Периодизация эволюции российского консерватизма, предложенная Р. Пайпсом, не вызывает особых возражений, но вместе с тем его характеристика «видов» консерватизма не всегда удовлетворяет. Консерватизм по своей природе не может быть космополитичным, в отличие от либерализма он всегда национально ориентирован, поэтому здесь никаких особенностей именно русского консерватизма нет. Против квалификации «интеллигентский» консерватизм и вовсе хочется протестовать. То, что консервативные идеи исповедовали пишущие люди, не дает оснований его так характеризовать. Назвать Достоевского интеллигентом можно только с одной целью – бесконечно унизить его. То же самое можно сказать и в отношении Каткова или Победоносцева, что добавляет ситуации и вовсе гротесковый характер. С интеллигенцией и ее порождением – нигилизмом как раз и боролись российские консерваторы, прежде всего Достоевский. Великий писатель полагал, что под цивилизованной внешностью человека скрываются иррациональные, разрушительные инстинкты. Человека удерживает от убийства только вера в бессмертие души и страх перед наказанием после смерти.

Интеллигенция в сознании русских консерваторов прочно ассоциировалась с либерализмом. Взять хотя бы И. Солоневича: «В числе прочих противоречий и контрастов, которыми так обильна русская жизнь, есть и такой: между тремя последовательными и последовательно консервативными факторами русской жизни – Монархией, Церковью и Народом – затесалась русская интеллигенция, самый неустойчивый и самый непоследовательный социальный слой, какой только существовал в мировой истории. Слой в одинаковой степени беспочвенный и бестолковый – бестолковый именно потому, что беспочвенный.[104]

Против пассажей интеллигента Печорина:

Как сладостно отчизну ненавидеть!

И жадно ждать ее уничтоженья.

Пророчески были направлены стихи Пушкина:

Ты просвещением свой разум осветил,

Ты правды чистый свет увидел

И нежно чуждые народы возлюбил,

И мудро свой возненавидел.

Третий период российского консерватизма можно было бы назвать почвенническим, а не интеллигентским. Именно почвенники так болезненно относились к Петру I, который, с их точки зрения, уничтожил старую московскую Русь, в которой царь считал себя Нацией и Церковью, Церковь считала себя Нацией и Государством, Нация считала себя Церковью и Государством. Это положение вещей, считал И. Солоневич, не вписывается ни в какое государственное право.[105] «Петр I, – писал М. Н. Катков, – научил нас только пользоваться плодами чужого труда».[106]

В мыслях консерваторов есть и правда, и утопизм одновременно. Действительно, с усилением Петербурга растет влияние всего западного. Петр I, как считают консерваторы, установил на Руси шляхетство, т. е. систему отношений, при которых крестьяне стали рабами, по сути скотом. Тем самым было разрушено самодержавие, и вместо него возник абсолютизм. Консерваторы вообще подозревали Петра I в симпатиях к протестантизму.

Определить время возникновения либеральных воззрений в России – задача не из легких. Тем не менее за точку отсчета обычно берут правление Екатерины Великой и Александра I. Но сразу возникает закономерный вопрос: «Неужели это и есть либерализм?» Конечно же, нет. Впрочем, в России были либеральные идеи, но никогда не было либерализма как особого политического режима. И у тех, кто управлял государством, и у тех, кто в тиши кабинетов выстраивал свои теории, можно наблюдать синтез либеральных и консервативных взглядов. Это нормальное и обычное явление, поскольку редко кому удавалось сохранить свои мировоззренческие ориентиры до конца жизни. Меняются внешние условия существования общества и человека, соответственно развиваются его подходы к тем или иным проблемам. Тем не менее, как полагают некоторые авторы, в отечественной традиции также есть элементы, способные эволюционировать в либеральную политическую культуру, на которой может быть основан демократический режим. Российская политическая система еще в XIX в., особенно после реформ Александра II, была довольно либеральной, а с 1905 г. – до известной степени плюралистической.