– Чур, ты первая, – прошептал я сестре.

– Ну нет, – Шина покачала головой. – Давай ты, ты же старший.

У меня заурчало в животе. Вздохнув, я придвинул тарелку. Выбора не было.

Я вонзил зубы в бутерброд и принялся жевать.

«Недурно, – была моя первая мысль. – Курица, соус – все в нужных пропорциях. Вполне съедобный классический сэндвич».

Вдруг мой язык будто в лаву окунули. Пожар в ротовом отделении!

Сдавленно вскрикнув, я схватил стоящий рядом стакан чая со льдом и залпом осушил его.

– Ты!.. – выдавил я. – Ты что, жгучий коралл туда сунул?

– Всего лишь немного чили, – Александр усмехнулся. – Так, для вкуса. Ну что, понравилось?

– На обед буду хлопья, – безапелляционно заявила Шина, отодвигая свою тарелку.

– Нельзя же есть одни хлопья! – нахмурился Александр. – Неудивительно, что ты такая худышка, Шина. Одни злаки и потребляешь. Неужто не хочется чего-нибудь новенького?

– Пожалуй, я тоже буду хлопья, – скромно заметил я. – Что-то новенького захотелось…

Доктор Ди вошел в камбуз.

– Чем пируем? – спросил он.

– Я сделал сэндвичи с курицей, – сказал Александр и добавил: – Острые.

– Чертовски острые, – прояснил я ситуацию.

Доктор Ди взглянул на меня и приподнял бровь.

– О, правда? Знаете, а я ведь почти не голоден. Думаю, залью себе хлопья – и делу конец.

– Может, мы с Билли приготовим ужин? – предложила Шина. Она сыпанула в миску хлопья и добавила молока. – Как-то несправедливо, что Александр все время рулит на камбузе.

– Отличное предложение, – сказал доктор. – И что же вы двое умеете готовить?

– Я – заварные пирожные, – подал я голос.

– А я – сливочную помадку, – похвасталась Шина.

– Гм, – Доктор Ди призадумался. – Может быть, мне стоит встать за плиту нынешним вечером… Кто за рыбу на гриле?

– Круто! – воскликнул я.

После обеда доктор Ди отправился в свой кабинет, чтобы просмотреть кое-какие записи. Александр повел нас с Шиной в главную лабораторию на экскурсию.

Рабочая лаборатория оказалась поистине классным местом. Вдоль стены стояли три больших стеклянных резервуара, населенных всякими чудо-рыбами. В самом маленьком плавали два ярко-желтых морских конька и флейторыл – длинная красно-белая рыбина с телом, похожим на трубку; там же сновал косяк мелюзги-гуппи. В другом резвились рыбы-ангелы – оранжево-алые, как ожившие сполохи огня, – и тупорылый арлекин с золотисто-бирюзовыми камуфляжными полосками. В самом большом резервуаре обитало длинное змееподобное существо черно-желтого окраса с на редкость зубастой пастью.

– Фу! – скорчила гримасу Шина, уставившись на него. – Вот этот прямо ну очень мерзкий!

– Это черный ленточный угорь, – сказал Александр. – Он кусается, но не смертельно. Мы зовем его Ухарь.

Я зарычал на Ухаря через стекло, но тот благоразумно прикинулся шлангом.

Мне было интересно, каково это – столкнуться с подобной страхолюдиной в океане. Зубы Ухаря выглядели внушительно, но в плане габаритов он и в подметки не годился тому чудовищу. Уж с этим-то Уильям Дип – младший, всемирно известный исследователь подводного мира, вполне мог бы справиться.

Я отвернулся от аквариумов и встал у панели управления, уставившись на ручки и циферблаты.

– А вот эта кнопка что делает? – спросил я и тут же нажал. Раздался громкий гудок, и все вздрогнули от неожиданности.

– Отвечает за подачу сигнала, как видишь, – сказал Александр, смеясь.

– Доктор Ди говорил Билли, чтобы тот не трогал оборудование без спросу, – сказала Шина. – Миллион раз говорил, да только у Билли в одно ухо влетело – в другое тут же вы…

– Заткнись, Ши-Ра, – резко оборвал ее я.

– Сам заткнись!

– Эй, ребята, брейк! – Александр поднял руки в примиряющем жесте. – Ничего страшного не случилось.