– Ты… Это ты. Кха! – управляющего вырвало кровью. Он с ужасом смотрел на человека, нанёсшего ему удар.

– Что скажешь? Это подчинённый Льва, человек, которому ты передавал информацию о принцессе, верно?

Большая Мама холодно улыбнулась.

– Ах да, информация о Грэнвелле действительно дошла до Льва, так что не сильно расстраивайся. Я узнала о твоём предательстве совсем недавно.

– Кхэ! – только и смог выдохнуть управляющий перед смертью.

– Кстати, я помешала Милпии получить информацию о принцессе, которую ты хотел ей передать. Боже мой, так откровенно разглашать секреты – непрофессионально. Ты некомпетентен! Представляешь, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы Милпия не догадалась?

Большая Мама медленно повернулась к Милпии и произнесла:

– Тогда до свидания.

После этих слов голова управляющего отлетела в сторону. Большая Мама протянула руку к всё ещё стоящей на коленях Милпии.

– Ну что, готова?

Милпия схватила её за руку и переспросила:

– Готова к чему?

– Что ты имеешь в виду? Готова стать следующей управляющей главного отделения? – с сияющей улыбкой поинтересовалась Большая Мама.

Милпия почувствовала, как напряжение постепенно покидает её тело.

– Нельзя было сказать всё сразу? – застенчиво поинтересовалась она.

Большая Мама немного смутилась и придумала нелепое оправдание:

– Сюр-сюрприз?!

Милпия считала, что извинения между матерью и дочкой не обязательны.

В самом сердце южного региона Империи находился город Сент-Персиваль. Там располагался святой дворец Персиваль, резиденция Папы Римского, главы храма.

Святой дворец Персиваль был огромным сооружением. Во времена расцвета храма он считался даже больше и роскошнее императорского дворца.

Прошло сто двадцать лет, и влияние храма в Сент-Персивале всё ещё было ощутимым. Город можно было считать священным местом для служителей культа.

Папа Римский и Святая Дева встретились в самом центре святого дворца Персиваль.

– Рад приветствовать вас, Святая Хиллис, – сказал Папа, грациозно улыбаясь.

Святая в ответ осенила себя крестным знамением.

– Благодарю вас за гостеприимство, несмотря на поздний час.

– Что вы! Как я могу отказать в гостеприимстве святой, вернувшейся из паломничества? Вы, должно быть, устали. Пожалуйста, присаживайтесь.

Святая поблагодарила Папу и опустилась на диван.

– Итак, как прошло паломничество? – спросил Папа, наливая себе чаю.

Приняв чашку, Святая ответила:

– В этом путешествии я встретила необыкновенного человека.

– Хо-хо, понимаю. Прошу прощения, что спрашиваю, но не расскажете ли вы мне свою историю? – поинтересовался Папа.

– Конечно, – согласилась Святая.

В разгар их дружеской беседы из глаз Святой внезапно полились слезы.

– О, боже мой! Что случилось? – Папа был потрясён внезапным проявлением эмоций и поспешил достать свой носовой платок.

Святая вытерла слезы папским платком, затем посмотрела на него печальными глазами и произнесла:

– Должно быть, что-то случилось с моей старшей сестрой.

– Под старшей сестрой вы имеете в виду паладина Вибрион? – Папа был ошеломлён неожиданным заявлением Святой.

Слова Святой были настолько шокирующими, что даже обычно невозмутимый Папа не смог скрыть своего удивления.

– Как такое возможно? Паладин Вибрион обладает «чудом», на создание которого вы, Святая Дева, потратили целый год, – недоверчиво произнёс Папа.

Чудо представляло собой абсолютную святую магию, которую в наши дни могла сотворить только Святая Хиллис. Это была сложная магия, требующая от Святой усердной и безупречной работы в течение целого года.

Не будет преувеличением сказать, что обладателями чудес были только Папа, Святая и Вибрион.