– Э-э… Но ведь для обмена вы должны были произвести впечатление на другую сторону, – Ланселот потёр покрасневшую щеку.

– О, и он тоже смешной. Говорит, что не может просто обменять деньги, – добавила Лейша.

Ланселот покачал головой.

– С его точки зрения, всё вполне просто. Это всё равно что просить отдать все деньги, которые у них есть.

– Что ты несёшь?

– Эта платиновая монета стоит астрономическую сумму денег. На две таких монеты деревня могла бы купить все необходимые лекарства на полгода, – ответил Ланселот.

– Что?! – воскликнула Лейша.

– И кроме того, магические предметы, которыми пользуется принцесса, также входят в список расходов.

– Не называй меня «принцессой», – сказала Лейша и снова ущипнула Ланселота за щеку.

– Да, понял, сестрёнка, – смиренно ответил он.

– Я рада, что ты все понял. Но погоди-ка, платиновая монета действительно стоит так много? – удивилась Лейша.

– Да, – подтвердил Ланселот. – Одна платиновая монета – это сумма, которой хватит на управление территорией графа в течение месяца. Если подумать, наша деревня намного меньше графских угодий, но мы тратим много денег.

– Насколько большая наша деревня?

– Хм, если посмотреть на население, то это как небольшая часть территории графа. На самом деле деревню следовало бы называть городом, но мы называем её деревней для удобства, – объяснил Ланселот.

– Тогда зачем ты усложнил ситуацию и просил обменять пять монет?

– Потому что я слышал от Дена, что, когда обращаешься к незнакомому человеку с просьбой, полезно оказывать давление с трёх сторон.

– С трёх сторон?

– Да, – кивнул Ланселот. – Сила, статус и деньги. Если у тебя есть достаточное количество этих вещей, нет человека, который бы не уступил…

Увидев вздох Лейши, Ланселот замолчал. Размышляя о том, что же она сделала не так, Лейша захотела схватить Дена за воротник и встряхнуть его, спрашивая, чему он учит невинного Ланселота. Если бы Ден был здесь, он бы, наверное, возразил, сказав, что учил Ланселота, потому что тот был слишком наивным. По крайней мере, он не учил, как использовать слабости противника, чтобы угрожать и атаковать.

Лейша, не зная ничего этого, лишь подумала, что называть Дена добряком – это полная глупость.

– О чём ты так серьёзно задумался? – спросила она у Мака.

Мак, очнувшись от своих мыслей, ответил:

– Ах, сила стала активнее, чем обычно. Я чуть не убил этого торговца по ошибке, когда высвободил свою ауру.

Заанна не ошибался, когда ему показалось, что его жизнь пронеслась у него перед глазами. Если бы что-то пошло не так, высвобожденная Маком аура могла вызвать у него сердечный приступ и убить его.

Потрясённый Ланселот воскликнул:

– Что?! Ты не должен его убивать! Здесь не так уж много людей, которые могут обеспечить деревню всем необходимым!

– Ха-ха-ха, я знаю, – усмехнулся Мак. – Вот почему я себя сдержал.

– Пожалуйста, будь осторожен в будущем, – Ланселот, скрестив руки на груди, излучал устрашающую силу, от которой Маку стало не по себе.

Казалось, что все вокруг нервно сотрясалось, как желе. Мак горько усмехнулся.

– Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему господин Блади хотел вернуться домой, – произнес он.

Мак начал осознавать, почему люди за пределами деревни часто называли Воронов боевой расой, а не просто боевым племенем. Если разница между ними была настолько велика, то не было преувеличением сказать, что племя Ворона – это другая раса.

– Лучше скажи что-нибудь тем же голосом, которым говорил с торговцем? Звучало круто, когда ты специально говорил так глубоко, – сказала Лейша с лёгким румянцем на лице.

Мак отмахнулся, легкомысленно улыбаясь.