Каждая досточка минок блестела. Каждый лепесток сочных красных цветков грации словно горел внутренним пламенем. Таким ярким… Алого цвета. Что казалось, мы заглянули вовсе в иной мир. В тот, где магия живёт во всём.

Площадь в центре была самым ярким местом во всей деревне. Потому мне уже не терпелось отправиться к ней. Однако мне сперва требуется дождаться, пока мой спутник завершит своё покаяние сестре.

Иори медленно поставил фонарик на землю перед рёканом в честь своей погибшей сестры и присел на колени. Он сложил ладони в молитвенном положении и закрыл веки.

Я невольно отвернулась, чтобы не видеть столь личного момента.

Несомненно, боль утраты мне хорошо известна. Во время жизни в храме на моих глазах умерло семь моих опекунов. Только сейчас я стала осознавать, что и это для меня стало одним из испытаний, которое в стойко прошла.

Да… Я всегда умела контролировать свои эмоции…

Монахи частенько поговаривали, что Вершительница демонских судеб должна управлять своими чувствами так же превосходно, как и своей катаной. И я это ни на миг не забывала. Даже когда в первый раз перенесла потерю одного из воспитателей в семь лет. Когда я только ощущала, что мои глаза и нос щиплят от печали, я вспомнила слова старшего монаха:

“Всегда помни, высшие демоны играют с нашим сознанием так же виртуозно, как и мудрый старец играет в Го18. Чем больше ты владеешь не только своим телом, но и разумом, тем легче тебе будет справиться со своим нечеловеческим врагом.”

Впрочем, они все были убеждены в сказанном настолько, что когда говорили об этом, в их глазах появлялась тень страха. И они боялись вовсе не самих демонов, а того, что они могут заставить их сделать или в кого превратить. Только одна мысль о том, что они потеряют свою суть, вселяло в них невообразимый ужас.

Глядя на страх старших, мне самой становилось боязно, но теперь я не боялась, поскольку уже сталкивалась со своими противниками воочию.

Иори встал с колен, и все мысли улетучились.

Мы отправились по главной площади неторопливой поступью. Тем не менее ещё долго хранили молчание, прежде чем заговорить.

Я рада, что в этот вечер со мной Иори. Благодарна ему за то, что он всё-таки убедил меня покинуть рёкан. Поскольку он прав. Такого я никогда в жизни не видела.

Да, его часто заносит. Он бывает абсолютно невыносимо болтлив, но сейчас всё было прекрасно.

– Тебе некому оказать покаяние?! – внезапно полюбопытствовал спутник, и я перевела своё внимание с яркой ночной деревни на Иори.

– С чего ты взял?!

– Ты не зажгла ни единого фонаря.

Я грустно улыбнулась.

– Мне можно это не делать.

– Почему?! – брови парня заинтригованно взметнулись.

– Я потомок Богини света и тепла, сам как думаешь, почему?!

– Эм… Да… Глупость спросил… – с досадой ответил он, отворачиваясь к другой стороне улицы.

– Прости. – сразу поспешила объясниться, когда поняла, что ляпнула лишнего: – Как ты понимаешь, я немного раньше болтала… Для потустороннего мира моё тело источает свет куда ярче, чем праздничные фонари. Невинных душ он привлекает… А вот неупокоенных и злых отпугивает… Демоны в человеческом обличии, как я поняла, не могут его увидеть…

Он вернул свой взор ко мне. Его лицо озарилось лучезарной улыбкой.

– Надеюсь, ты таким тоном не говорила с монахами… – саркастично хмыкнул компаньон.

– Может, поэтому меня и выдворили оттуда…

Иори удивлённо округлил глаза. Последние озорно блеснули.

– Не думал, что ты умеешь шутить! – слабо засмеялся он.

– Ты тоже не особо выражал способностей к юмору.

– Ты права. У нас ещё не было повода для этого…

Мы вновь затихли. То ли из-за неловкости, то ли потому, что желали больше насладиться атмосферой.