– Нас не поймают из-за костра? – интересуюсь я, когда сажусь рядом с ним и наблюдаю, как Дейв мастерски разводит огонь.

– Не должны, поблизости никого нет, да и с берега не видно, что тут кто-то есть.

– Ты знал об этом месте? – спрашиваю его и подаю горючее, что я видела, когда брала вещи.

– Пока наблюдал за поселением, мне пришлось поискать место, где можно переночевать. Тут довольно хорошо, за исключением сырости.

Огонь медленно разгорается, и мне становится теплее. Дейв к тому времени отходит помыть руки, а, вернувшись, смотрит на меня. Почему-то качает головой и идёт к вещам. Поднимает куртку, а, вернувшись, накидывает мне на плечи. Я не могу скрыть улыбку от его заботы, которую не замечала за месяц нашего сожительства на базе. Мы только спорили, цеплялись друг к другу, а сейчас почему-то всё как-то не так.

Через час мы принимаемся за еду. Она не айс без соли, но другой никакой нет. Довольствуюсь тем, что есть. Даже облизываю пальцы, когда чувствую, что полностью насытилась. Всё это время мы практически молчим, за исключением коротких незначительных фраз. Я несколько раз задавала вопросы насчёт нашего пребывания в этой пещере, на что получила ответ: мы утром двинемся в сторону Блумфилда, а по дороге нас должны забрать. У Сэма в городе осталась старшая сестра, которая живёт с мужем и маленькой дочкой.

– Можно ещё вопрос? – спустя ещё пятнадцать минут тишины я смотрю на Дейва, который не отрываясь смотрит на тлеющий огонь. На улице давно стемнело, да так, что не видно, как стекает вода.

– Зачем задавать вопрос о разрешении его задать, если это по факту уже вопрос? – улыбается мне Дейв. Смеюсь в ответ и пожимаю плечами.

– Задавай, дикарка.

– Ты сегодня сказал, что не терпишь насилия. Почему? – парень отводит взгляд снова на огонь и молчит. Я думаю, что он уже не ответит, но Дейв нарушает тишину.

– Мой отец всегда издевался над нами, избивал мать, а потом мог сорваться и изнасиловать, – я распахиваю глаза от таких слов и не могу ничего сказать от шока, пока Дейв продолжает: – Меня он воспитывал по типу: сделаешь что-то неправильно – наказание, не сделаешь ничего – аналогично. Только не нужно меня жалеть, предупреждаю сразу.

– Я не собиралась, не для этого спросила об этом, – тихо говорю я. – А сейчас где он? Мама?

– Мамы нет уже давно. Этот ублюдок не рассчитал силы, когда наказывал в очередной раз. Я лично лишил его жизни прямо на заседании Совета Риверфорда.

Упоминание этого города напомнило мне о тех ненормальных моментах, когда я стреляла в бородача. А ещё вспомнилось, как мы сидели в баре с друзьями и вспоминали про некого Шепарда. Как же это было давно. Отмахиваюсь от мыслей о Лидии и Майкле, по которому скучаю больше жизни, и стараюсь не разреветься от осознания, что его больше никогда не будет рядом.

– Кстати, о Риверфорде, – Дейв поднимает на меня взгляд и улыбается, наверное, вспомнил про мой рассказ. – Расскажи о нём.

– Может, тогда поговорим, как ты чуть не убила Лиама? – я нервно хихикаю и качаю головой.

– Там нет ничего интересного… – но тут же хмурюсь и смотрю на Дейва. – Ты случайно не знаешь девушку по имени Эмма? Она из вашего города?

Дейв на несколько секунд задумывается, а потом переводит взгляд на меня и медленно кивает.

– Насколько мне известно, в городе есть только один человек с таким именем. Эмма Шепард, – я вскидываю брови от осознания, что я сама того не понимая спасла девчонку самого главы города. – Ты откуда её знаешь?

– Кажется, всё сходится, – озвучиваю свои догадки и принимаюсь рассказывать о том, что случилось в те дни и как меня обвинили в побеге. Рассказываю, как отпустила девчонку, дав ей в руку ключи от наручников, а потом стреляла в неё транквилизатором. Дейв слушает и не перебивает, а потом в самом конце моей тирады выдаёт: