Из-за письменного стола поднялся невысокий солидный человек в мундире гражданского генерала. И лет ему под шестьдесят. Но если так выглядит, то реально он помоложе лет на десять. Что поделать, если люди в девятнадцатом веке выглядят старше, чем у нас.

– Приветствую вас, молодой человек, – сказал Лентовский, протягивая мне руку. – Присаживайтесь. И давайте без церемоний. Называйте меня попросту – Николай Викентьевич.

Не чинясь, я скинул фуражку и присел.

– Судя по всему, вы наш новый судебный следователь? Опыта, как я думаю, у вас нет? – спросил Лентовский. – Образования юридического тоже?

Про образование я с отцом говорил, тот только руками замахал и захохотал. Мол, в России половина прокуроров не имеют юридического образования. Даже в Санкт-Петербурге встречаются и семинаристы бывшие, и выпускники совсем иных специальностей. Кажется, юристов университеты выпускают, но куда выпускники деваются? В провинции вообще никто не желает работать. Да что там про прокуроров говорить, если даже у судей иной раз нет нужного образования! А выпускник гимназии, с тремя курсами физмата, он человек грамотный. Законы Российской империи изучит, а нет – старшие товарищи подскажут.

– В Новгороде консультировался со знающими людьми, но о службе имею самые поверхностные представления, – признался я. – Очень рассчитываю, что мои коллеги помогут мне вникнуть в суть дел, а там уже и сам начну работать.

Его превосходительство покивал, потом подтащил к себе вскрытый пакет с раскрошенными сургучными печатями. Покопавшись, вытащил из него еще один пакет, поменьше.

– Почту я только вчера получил, с приказом губернатора о вашем назначении ознакомился, но все прочие документы не успел прочесть, – сказал Лентовский, словно оправдываясь.

Из тонкого конверта председатель суда вытащил несколько бумаг. Этих бумаг я в руках не держал, но со слов батюшки знал, что там должен быть мой формулярный список – главная святыня для чиновника, а также копии документов о крещении, об образовании и выписка из дворянской книги.

– Так, – сказал Николай Викентьевич, раскрывая формулярный список. – Коллежский секретарь Чернавский Иван Александрович, от роду имеет двадцать лет, вероисповедания православного, знаков отличия не имеет, содержания от казны не получает.

Согласен. Знаков отличия у меня нет, и содержания я еще не успел получить. Вся надежда на жалованье. И еще – убрать из лексикона слово «зарплата». Здесь такого слова еще не знают.

А Лентовский продолжал читать:

– Из какого звания происходит – из потомственных дворян. Род Чернавских вписан в VI часть родословной книги Новгородской губернии.

Прочитав эту запись, председатель суда вскинул на меня удивленный взор:

– Вы из Рюриковичей или из Гедиминовичей? Или бояре в роду были?

Я, пока сидел дома под «домашним арестом», успел кое-что прочесть по собственной генеалогии. Интересно же. Поэтому ответил просто, но твердо, соблюдая достоинство «столбового дворянина»:

– Нет, Чернавские из простых дворян, нетитулованных. Но первое упоминание о них еще при Василии Темном. Мы просто служилые люди. Куда пошлют, там и служим.

– Вот оно как, – хмыкнул Лентовский и снова зашелестел листами. – Есть ли имение? У самого нет, но у родителей имеются имения в Новгородской, Псковской и Владимирской губерниях. Отец также владеет каменным домом с двумя флигелями и службами в Новгороде.

Вон оно как. А я и не знал, что мои родители такие крутые помещики. Сколько у нас до революции осталось? Тридцать четыре? В принципе, не так уж и мало. А там все имения отойдут народу. Я эти имения не видел, так что пока не жалко.