Однако всё это произойдёт немного позже. А пока,

познакомившись с обитателями детской, малыш задёргался в руках Наташи и неожиданно для неё… облегчился.

      Тонкая струйка, журча, пролилась на диван, и Наташа едва не выронила проказника.

      -Ах, ты, бесстыдник ,– зашептала она, оглядываясь на дверь и опасаясь, что сейчас войдёт Мама и отчитает её.– Ты почему не предупреждаешь? Почему не просишься?

      Она повернула юного хулигана мордочкой к себе и заглянула в его глазки, надеясь обнаружить в них хоть каплю смущения. Однако эти глазёнки были ясны и безмятежны, как у всякого малого невинного дитяти.

      -И что мне с тобой делать?– продолжала выговаривать Наташа.– Я хотела показать тебе ещё и книжки. Посмотри, как их много. И все интересные! Я даже хотела что-то почитать. Но теперь ты наказан. И пойдём-ка отсюда, пока куклы на меня из-за тебя не обиделись. Потому что я и так давно уже ими не занимаюсь, а тут ещё и ты…

      Между тем Папа застелил посылочный ящик махровым полотенцем, а сверху положил подстилочку с шерстью мамы Долли. А Мама приготовила молоко, налив его в маленькую бутылочку с соской. Затем она позвала Папу с Наташей на кухню и, взяв щенка на руки, принялась его кормить.

      Максимилиан поначалу отвернул мордочку от бутылки. Но когда Мама насильно раскрыла ему рот и влила туда несколько капель сладковатого молочка, он почувствовал вкус и вцепился в соску, чавкая и урча от удовольствия.

      Бутылочка пустела прямо на глазах. А животик Максюшки

наливался, круглился, и вскоре стал похож на маленький тугой барабан.

      Насытившись, пёсик попросился на пол. И Папа бережно усадил его в новое жилище. Запах мамы Долли был такой родной и знакомый, а подстилочка тёплая, словно материнский бочок. Так чего же не хватало для полного счастья? Разве только присутствия братцев и сестричек?

      Видимо, вспомнив о них, Максик повертел головой, но, не обнаружив никого, протяжно зевнул, распахнув зубастенькую пасть с совершенно чёрным нёбом, растянулся на подстилочке, и тут же уснул.

      А Наташа, выскочив на лоджию, закричала подружкам, игравшим во дворе:

      -Лена, Даша, Таня, Ирма! У меня появился настоящий щенок! Он породы пудеспан! И зовут его Максик!

      -Что такое – пудеспан?– закричали девочки.– Покажи его скорее! Выноси во двор!

      -Нет!– покачала головой Наташа.– Он совсем ещё крохотный. И сейчас у него мёртвый час. А вот когда подрастёт, я вас с ним познакомлю!

      -Прежде, чем выносить животное во двор и с кем-то знакомить, ему надо сделать необходимые прививки,– сказал Папа, когда Наташа вернулась в комнату.– Поэтому я сегодня же позвоню в ветлечебницу и узнаю, когда его следует приносить. А пока можешь позвонить бабе Жене и поделиться с ней нашей новостью.

      Баба Женя, а точнее, мама Мамы Евгения Акимовна, всегда и во всём поддерживала Наташу. И сама не раз уговаривала её родителей подарить ребёнку четвероногого дружка.

       Но сейчас она жила далеко-далеко. В другом городе, и даже в другой стране, которая раньше называлась Молдавией, а затем стала Молдовой. А поскольку ездить из страны в страну в последние годы стало затруднительно, то с бабушкой семья Наташи общалась в основном по телефону.

      Набрав молдавский номер, Мама справилась о здоровье бабушки и передала трубку Наташе. И Наташа, поздоровавшись, торопясь и глотая окончания слов, рассказала бабушке о своём приобретении.

      -Он такой… он та-акой… я даже не знаю, как тебе обрисовать! В общем, маленький, пушистый, кругленький, как мохнатый пончик! И мне кажется, что красивее его нет никого на свете! Приезжай скорее, мы очень по тебе соскучились! И всё лето будет гулять с тобой и Максиком!