т.е. этот мир не единственный?

– нет однозначного ответа на твой вопрос, так как разные космогонии твердят, что мир то подобен виноградной грозди, то единая ель прорастает сквозь нижний мир в средний и потом в вышний мир, то какой нибудь глухой суматранский проповедник вообще заявляет, что мир весь в кожаном мешке на спине старого путника, который бредет по дороге времени, то мир плоский как пирог из гуайявы – это вообще по моему из океании, хрен его знает! на этот вопрос каждый шаман отвечает сам, но даже если мир един, то он иногда во временном и частотном режиме разбит на настолько разные части, что создается полная иллюзия, что это разные миры. Едина без всяких сомнений лишь тьма, которая является кровью, душой и оболочкой всего, что есть..

– ладно говорить можно долго, но тебе пора в свое первое путешествие по звездной дороге… о как я завернул , на самом деле я начну швырять тебя в разные места, как клинок швыряют, то в огонь, то в кислоту,  то в охлажденное масло , чтобы вытравить всю ржавчину, шлак и смеси из булата..

– а что мне делать там куда я попаду?,

– не сдохни и научись хоть чему-нибудь, проживая свои воплощения, помни – все делается не просто так, и когда прийдет время я верну тебя назад.

прыжок учителя из невозможного положения сидя на полу, метнувшаяся мне в голову размазанная тень, удар в голову опрокинул меня в теплые и матреински нежные обьятия тьмы, перед самым провалом захватываю слова – зараза, какой же ты еще слабый!

Глава 5.

Открыв глаза, я увидел , что лежу на грядках с какой то, то ли репой, то ли брюквой раскинув руки, в лицо ярко светило солнце, было жарко и как-то парно, как в бане, страшно болела голова. С трудом сев, а в моей жизни это становится приятной привычкой – приходить в себя не пойми как, и не факт что ясно где, я посмотрел на свои руки, тонкие как у девчонки с припухшими пальцами, с обломанными ногтями с траурной каймой грязи под ними и перевел взгдяд на странное то ли платье то ли балахон одетые на мне прямо на голое тело, на голове у меня была соломенная панама в форме пирамиды.

– Папа, , Онюдо снова в обморок упал! завопил девчачий голос чуть подальше от меня, я подскочил и обнаружил валявшуюся около меня то ли мотыгу, то ли палку копалку, какой то сельхоз девайс незнакомой мне модели.

– Паап, он каждый день так падает, продолжала неугомонная визгунья, никакого толку в поле от него нет, отвернемся а он то ли упал, то ли прикидывается и просто отдыхает.

– Тяжело шлепая сандалями на босу ногу, сухой старик с козлячьей бородой в таком же наряде как и я, то есть коричневом балахоне и соломенной панамке, подошел ко мне, ощупал мне голову, понажимал на живот и в упор уставился на меня.

– Что  тобой , отвечай! работать сможешь или нет? я не намерен кормить тебя даром.

–Хм, ласково тут я погляжу,  я постарался пободрее вылупиться на старикашку и попытался открыть рот и прохрипел – Я в порядке.

Дедуган схватил меня за руку и поволок с поля, представлявшего из себя просто бесконечные грядки с морковью, свеклой и  еще чем-то. Поле сменилось тропинкой в густом кустарнике, которая попетляв вынырнула на плоскую утоптанную площадку со стоящими на ней глинобитными хижинами  под соломенными крышами, хижины были кособокие и какие то несуразные как поделки детей аутистов.

– и чему же я здесь нахрен научусь! среди говна и говняного земледелия, старикашка выволок меня за пределы деревушки и потащил к небольшому мостку через протекавшую неподалеку речушку, мост был шикарный – даже не из говна и палок, а из говна и веревок, у моста, толкнув меня как следует, отчего ноги мои подкосились и я брякнулся на задницу, дед буркнул – иди..